Повинуясь приказу босса, пошла делать ему кофе. Крепкий. Чёрный. Без сахара. Такой, что аж челюсть сводит от его горького вкуса. Но... не мне судить о чужих предпочтениях. И я просто начала выполнять свою работу, за которую и получаю хорошие деньги.

Но все мои мысли вновь и вновь возвращались к прошлой ночи. А если быть точнее, то к Макару. Я вспоминала его твёрдые мышцы, что были под моими руками. Как он дарил мне жаркие поцелуи. Как ласкал и доводил моё тело до страстного исступления. Как держал на грани реальности, не позволяя свалиться в бездну страсти.

Встряхнула головой, прогоняя порочные воспоминания из моего сознания. Сейчас было не время для них. Ведь только из-за одних картинок прошлой ночи я уже вся горела, и дыхание сбилось, участилось, соски начали ныть, а внизу живота скрутило всё...

Господи! Ну почему же этот мужчина на меня так влияет? Почему он пробуждает во мне такую порочную сторону моей души? Почему мне хочется её показывать только ему одному?

Ведь это ненормально. Ведь он, наверное, уже и забыл о моём существовании. Я была очередной девушкой, что побывала в его постели. И от всего этого было как-то тошно до жути.

Глубоко вдохнула. И вернулась на грешную землю. Работа не место для моих мечтаний о ещё одной пылкой ночи с Макаром.

Сделала кофе, как предпочитает шеф. Поставила на поднос ещё и вазочку с печеньем. И направилась на свою казнь. Возможно, Никитич именно сейчас и разразится громом на меня за моё опоздание. Кто его знает...

«Но нужно быть готовой ко всем возможным вариантам», — так мне постоянно говорил брат.

Переведя дыхание, я вхожу в кабинет к генеральному. Готова практически ко всему. Но только не к тому, что произошло дальше...

8. 7.

  Соня

Захожу на негнущихся ногах в обитель зла, то есть кабинет гендиректора. Прохожу к чёрному мощному столу босса. Ставлю на него кофе и печенье с подноса. И только хотела по-быстрому свалить, как Никитич обращается ко мне:

— Спасибо, София Николаевна. А теперь можете идти домой...

И после этих слов, он снова, как ни в чём не бывало, уткнулся в экран компьютера, в котором что-то печатал ранее. Шеф сказал последнюю фразу так, словно совершенно ничего не произошло. Безэмоционально.

Меня от таких слов будто кинули в чан с ледяной водой. Кожа сразу же покрылась мурашками. И всё тело просто затряслось в ознобе. Мне было то жарко, то нестерпимо холодно. С трудом получилось проглотить комок в горле. И не разреветься прямо здесь, умоляя не увольнять меня. 

Прикрыла глаза. Глубоко вдохнула. Прикусила губу. Как только можно боролась с нарастающей истерикой. Ведь я проработала бок о бок с этим человеком аж целых два года. Без единого пропуска. Без единого опоздания. Без отпуска. Но стоило задержаться мне на полчаса — меня тут же увольняют.

— Хорошо. Мне сейчас принести вам заявление? — спрашиваю неживым голосом.

И тут мужчина отрывает свой взгляд от монитора. Смотрит непонимающе на меня, замерев с чашкой кофе в руке, не успев донести её до губ.

В одну же секунду его брови взлетели вверх. Фёдор, обалдев, быстро захлопал ресницами. А глаза просто потемнели и начали вываливаться из орбит. Он прочищает горло и говорит немного осевшим голосом:

— Вы о чём, София? Какое заявление? — тихо произнёс он, и, сдвинув брови, смотрит на меня исподлобья.

У меня у самой начинают расширяться глаза. А губы немного трястись. Ведь я уже совсем ничего не понимаю, что здесь происходит.

Ведь он отправляет меня домой, потому что увольняет за сегодняшний проступок. Или я что-то не так поняла? Почему он смотрит сейчас на меня так, словно на умалишённую? Или он решил напоследок надо мной поиздеваться?