Бросив последний взгляд на пёструю клумбу, – единственное, на что приятно смотреть в отсутствии мужа, – накидывает на плечи лёгкое пальтецо и выйдя за калитку, садится в свой старенький тёмный «пежо» и катит по улицам. Городок маленький, но уютный, живший своей провинциальной жизнью; вольготно раскинулся на берегу могучей реки Волги. Она едет по набережной, любуясь видом моста и опустевших пляжей. Летом иголке негде упасть…

Агата родилась и выросла здесь, на природе средней полосы страны. Изредка покидала родные места с родителями на время их отпусков, но неизменно возвращалась. Вернулась и после окончания института. Надежда родителей, что дочь останется в областном центре, не оправдалась. Ни на какой другой променять свой городок не согласилась бы. Многочисленные храмы, сохранившиеся старинные купеческие дома, придают её любимому городу скромное, но неповторимое обаяние. И сейчас, проезжая по его улочкам, чувствует себя как у Христа за пазухой.

Ездить любит, и машина приводит её в восторг. Подарил бы ей отец, если знал, какой фортель она выкинет… Скорее всего, нет. Пригнал из Москвы, когда дочери исполнилось двадцать четыре. Был несказанно горд, что купил её не у кого-нибудь, а у настоящего дипломата. Подержанная, зато напичкана шпионскими историями. С этим дипломатом отец когда-то учился в одной школе. Спустя много лет они встретились на праздновании юбилея школы. Через месяц отец из столичной командировки въехал в их двор на машине, о которой дочь могла только мечтать. И водить научил её он… А что видела эта машина со своим бывшим хозяином, отец рассказал ей под большим секретом.

Агата глотает подступивший к горлу ком. Конечно, она поступила с родителями по-свински, чтоб не сказать больше – поставила их перед фактом. Могла хотя бы намекнуть, слегка подготовить заранее, да не решалась. И, во-вторых, вышла замуж не за того человека. По их мнению. Гм! А с другой стороны, что такого она сделала? Взрослая, вправе своей жизнью распоряжаться, как считает нужным.

Но почему червячок сомнения грызёт и исподволь подтачивает обретённое ею счастье. Тёмные мазки на светлом фоне… Или сгущает краски?! Избавится ли когда-нибудь от этого противного ощущения… Противное, однозначно. Видимо, всё, что они с Сергеем содеяли, со стороны выглядит мерзко. Но как же трудно признаться в этом даже самой

себе. И точит, и грызёт червь… Неужели она ошиблась?! Нет, и мысли такой допускать не хочет…

В раздумьях не замечает, как подъехала к родному дому. Уже пять минут стоит и стоит перед родными воротами… Сердце колотится так, будто предстоит сдать сразу три экзамена, к которым она не готовилась. Выйдя из машины, неуверенным шагом, словно на ногах по гире, Агата подходит к запертой калитке. Долго стоит, сдвинув брови, и всё-таки поднимает руку, звонит… И тут же жалеет. Ах, не стоило звонить… Невезуха! Вот этого она совершенно не ожидала… Неровен час, вышедшая на звонок особа, закатит истерику…

В дверях дома появляется Соня. Их взгляды впиваются друг в друга на расстоянии шести метров. Впиваются и режут, подобно скальпелю: больно, по живому. Так больно, что невольно одна из них зажмуривается. И тут же открыв глаза, понимает, что проигрывает не знающим за собой вины карим глазам Сони; они не спускают чистого, беззлобно-изучающего взгляда с Агаты… Ощущение как в вакууме, только мелкая барабанная дробь бьётся в ушных раковинах. У Агаты.

Внезапное дежавю с детством, когда девочка проснулась в своей комнате, услышав звон в пустоте. Она болела корью. Мама тогда не отходила от её кроватки. Спустя пару недель ей стало лучше, кризис миновал, и мама уснула в соседней комнате. Агата открыла глаза от резкого звона, испугалась, позвала одними губами, не слыша своего голоса: мама, мама… В ушах пульсировало и звенело. Как услышала её мама – осталось загадкой. Но она прибежала. Прижала Агату к себе, успокоила. Сразу прошёл звон, голова перестала болеть.