– Раз, два, три!

Бедная маленькая попка получает три резких удара поперек обеих ягодиц, то есть, хотя я не говорю ей об этом, в общей сложности шесть. Я приручил девушку; она поднимается с искаженным лицом и роняет к ногам грешную сорочку. Наконец-то она оказывается стоящей передо мной нагишом, в ярком свете солнечного летнего дня. Я снова целую и ласкаю её, восхищаясь плоским животом и великолепной порослью, черной, как ночь.

Лили явно в растерянности, однако скоро я вновь заставляю её улыбнуться, обещая, что никогда не стану делать ничего для неё неожиданного.

– Я буду всегда сообщать заранее о своих желаниях и если то, что я задумал, тебе не понравится, говори мне, а уж я решу, даст тебе хозяин поблажку или нет.

Я откровенно ей объясняю, что намереваюсь сделать.

– Сначала я всю тебя оближу, а потом буду сосать, а потом ты будешь сосать у меня, пока я не разговеюсь целиком и без остатка тебе в рот. Однако я хочу сразу предупредить тебя об одной очень важной вещи. Когда я обладал тобой в первый раз, ты выплюнула мой эликсир. Для мужчины, которого любит женщина, это равносильно оскорблению. Ты должна проглотить все до последней капли и не выпускать орудие изо рта до тех пор, пока тебе ни скажут. Если ты не в состоянии выполнить того, о чем я говорю, это означает, что ты не любишь меня, поскольку что бы от меня ни исходило и каким бы грязным это ни казалось, оно не может вызывать в тебе отвращение.

– Но я не могу. У меня не получится. Может быть, я даже заболею.

– Попробуй, и если ты меня на самом деле любишь, у тебя получится.

Теперь я тоже уже был обнажен. Я обнял девушку, словно ребенка. Она была легкой, как перышко. Я поднял её, пока её тело ни оказалось на уровне моего подбородка, и изо всех сил отбросил на постель. Трудно передать прелесть её голенького тельца, неуклюже падающего на простыни.

Вскоре мы уже сплелись на одеяле, и я не могу описать всех наших поцелуев, ласк и объятий. Я лизал лицо девушки, посасывал её шейку, соски и щекотал языком подмышки, в то время как её живот, пупок и бедра тянулись за своей долей поцелуев к моему жаждущему рту. Она повизгивала от удовольствия и скоро не то заворковала, как горлица, не то замурлыкала, как котенок. Я перевернул Лили на живот, и через несколько мгновений её затылок, плечи, позвоночник, поясница и попка увлажнились моей слюной. Я захотел просунуть язык между округлыми ягодицами, однако она мне этого не позволила. К тому моменту я был чересчур возбужден и лишен сил, чтобы настоять на своём. Поэтому я просто лег на девушку, сделал вид, будто совокупляюсь, и почувствовал, как кончик моего дротика постепенно проникает внутрь.

– Ой, мне больно внизу. Наверху было приятно.

– Тогда возьмись за него сама и вставь туда, куда тебе хочется.

Она положила головку прямо на свой чувственный бутон, и я осторожно начал движение, потирая набухшим концом её клитор. Это ей понравилось. Я сказал, что женщина может получать удовольствие, когда её берут в задний проход. Позволит ли она мне проделать то же и с ней? Она ответила утвердительно и без колебаний. Я предупредил, что в первый раз будет больно.

– Как жаль, что все, происходящее впервые, причиняет боль!

Она повернулась ко мне ягодицами, предлагая их с нежным взглядом.

– Я должен полизать тебя там, чтобы сделать дырочку влажной.

– Нет! Не надо!

Тогда я смочил слюной свою стрелу и начал вводить её толчками между пышных щечек.

– Вы неправильно делаете! – воскликнула она.

– Руководи сама, Лили.

Она послушалась, и я вошел одним рывком.

– Ох! – жалобно взвизгнула девушка. – Больно! Мне так больно, папочка!