Ну какая девушка устоит перед знаменитым красивым мужчиной, облачённым в чёрные брюки и чёрную рубашку с закатанными до локтя рукавами и небрежно распахнутым воротом? Да никакая! Вот и я стою, открыв рот и совершенно выпав из реальности, ведь Кристофер Хейз – моя первая и единственная любовь. И мне плевать на нашу ощутимую разницу в возрасте.

– Прошу, – произносит Дженнис, чем выводит всех присутствующих из оцепенения, и указывает на свой стул, который за глаза называют «троном ведьмы». – Можете сесть там, если вам будет удобно.

– А вы?

– О, я постою, спасибо. Сегодня ведь особенный день.

Она одаривает его уничтожающим взглядом и проходит на середину зала. Дождавшись, когда Кристофер займёт отведённое ему место (пометочка: он не хромает), Дженнис хлопает в ладоши. Она всем своим видом показывает, что, независимо от положения и заслуг Кристофера, это она тут главная, а не он. Однако, и Дженнис, и все мы понимаем, что это не так, как бы она ни тужилась. Само собой, это понимание раздражает её ещё больше, и Дженнис грозно командует:

– К станку, пожалуйста. Два деми плие*, гран плие*, полупальцы с прогибом* – и так по всем позициям. В конце свободная растяжка на восемь квадратов. И-и-и… можно!

[*неглубокое приседание, *глубокое приседание, *«цыпочки»; подробнее в глоссарии]

Вижу, что некоторые девушки всё ещё косят глаза на Хейза, и полностью сосредотачиваюсь на движениях. Мне немного тревожно, но чем дальше продвигается урок, тем больше я растворяюсь в музыке и слушаю своё тело. Благодаря тому, что я хорошо разогрелась перед классом, все движения и комбинации даются легко, несмотря на усталость. Даже не замечаю, как пролетает урок.

По завершении прыжковой и технической части все благодарят Дженнис. Кивнув, она сообщает, что репетиция начнётся через пятнадцать минут. Потом подходит к Кристоферу и начинает что-то тихо с ним обсуждать.

Многие остаются в классе, а я выхожу в коридор, чтобы немного охладиться, и ко мне тут же подлетает взволнованная Мэгги.

– Скажи, он офигенный? – шепчет она, вплотную приблизившись ко мне. – Да? Да?

– Да, – буркаю в ответ.

– Тебе словно всё равно! Это же…

– Хейз, да, знаю, – перебиваю я её. – Он классный, правда. Но давай обсудим это после работы, хорошо?

– Ну ты и зануда, Брукс! – обиженно восклицает Мэгги и возвращается в зал, чтобы посплетничать с более общительными девчонками.

Пятнадцать минут перерыва быстро подходят к концу, и я возвращаюсь в класс, мысленно представляя, насколько сильно мне влетит на репетиции.

Всё проходит относительно спокойно ровно до того момента, пока не начинается моя небольшая сольная вариация. Дженнис не даёт мне завершить даже первую комбинацию движений: останавливает музыку, обкладывает меня трёхэтажным матом и приказывает повторить с момента моего выхода.

На третьем повторе она всё же даёт мне закончить. Но лишь затем, чтобы в который раз высмеять перед всеми.

– Заново, – командует она, закончив свою издевательскую речь. – Музыку, пожалуйста. Выход Брукс. Остальные могут отдыхать. И-и-и… можно!

Пока все с облегчением усаживаются на пол, я вновь начинаю исполнять заученные до скрипа зубов движения. Но едва я дохожу до самой сложной связки, Дженнис орёт, перекрывая музыку:

– Твою мать, Брукс! Ты ещё не проснулась?! Что с твоим вращением? Шевели ногами быстрее! Сколько мы говорили об этом – я не вижу этого всё равно!

Она не останавливает музыку, просто кричит и поливает меня на чём свет стоит. Когда музыка заканчивается и я принимаю финальную позу, Дженнис бьёт меня по руке, привлекая внимание, и зло шипит, прожигая яростным взглядом: