– Закончил, – отвечает Андерсон, закупоривает последнюю пробирку и кладёт её к остальным. – Можешь испытать препарат. Дело всей моей жизни.

Он картинно вздыхает и откидывается на спинку стула.

В отличие от Итана, Лео не пышет радостью, исполняя мои приказы. Да, он делает абсолютно всё, что я говорю, однако не прекращает бубнить о том, что я хочу присвоить себе его труды.

– У тебя остались материалы, Лео. Сможешь сделать ещё.

– Ты и это отберёшь.

Андерсон обиженно дует губы, и я не могу сдержать усмешку. Если из Итана сыворотка сделала восторженного фаната, сдувающего с меня пылинки, то из Лео – капризного ребёнка, который видит во мне строгого старшего брата. Ослушаться не осмеливается, но дерзит.

– Ты хочешь вместе испытать препарат? – вкрадчиво интересуюсь я, и Лео тотчас оживляется.

– Вместе? Сейчас? Ты возьмёшь меня с собой? – забрасывает он меня вопросами, вскочив со стула и придя в дикое воодушевление.

– Конечно. Ты даже сам сможешь ввести его, если хочешь.

– Хочу!

Он восторженно кивает и вцепляется в мой рукав.

– Очень хочу!

– Тогда идём.

Складываю пробирки и шприцы в коробку и направляюсь к выходу. Лео семенит следом, подгоняя меня радостным улюлюканьем. Один в один – дитя малое.

Если он будет вести себя так же, когда мы вернёмся на материк, это может вызвать вопросы. Радует, что откаты в поведении у него всё же случаются – и на какое-то время Андерсон становится прежним собой. За одним исключением: теперь он всегда послушный.

В общем, остаётся надеяться, что в день возвращения Лео будет вести себя нормально. Хорошо, что он мало с кем общается. В основном торчит в своей лаборатории.

А вот остальные Жнецы ведут весьма социальный образ жизни. И я не представляю, как изменится их поведение после вакцинации. Поэтому придётся пробыть на острове ещё какое-то время.

Стоит войти в камеру, как на меня обрушивается ряд проклятий. Семьдесят одна пара глаз источают чистейшие ненависть и презрение. Но они могут проклинать меня сколько угодно. Это лишь слова и взгляды, на большее Жнецы сейчас не способны: они полностью обездвижены. Итан постарался на славу, намертво привязав их к кроватям.

– Начинай с этих, – отдаю я Лео команду и киваю на ряд коек по правую сторону от двери.

Андерсон с энтузиазмом выхватывает у меня коробку, начисто игнорируя обращённые к нему мольбы, угрозы и заманчивые предложения.

– Думаешь, тебе это сойдёт с рук? – шипит Томас Питерсон, и я поворачиваю голову налево.

Он входит в ядро. Из Жнецов, прибывших на остров, Питерсон такой один, за исключением Генри.

– Ты пыль под нашими ногами, – продолжает плеваться он в мою сторону. – Щенок. Отребье. Считаешь, только Левингтон был в курсе, кто ты и как появился на свет? Все лидеры и наши приближённые знают, что ты – выращенная дрянь, которая вышла из-под контроля. Объект двести шестьдесят семь, который следовало уничтожить очень давно. Думаешь, твоя кровь спасёт тебя? Как бы не так! Мы сделаем новых. Послушных. Они с радостью отдадут нам всё, в том числе и жизнь. Мы не потерпим…

– Можно я его заткну? – громко спрашивает Лео, заглушая пылкую тираду Питерсона. – Он капец как отвлекает.

– Можно, – разрешаю, пряча улыбку. – Справишься один? Я хочу ненадолго выйти.

– Конечно! Положись на меня. Я всё сделаю в лучшем виде.

– Хорошо. Рассчитываю на тебя, Лео.

Он кивает мне, сияя как отполированное золото на солнце, достаёт из кармана платок и, тихонько напевая весёлую песенку, вразвалочку направляется к Питерсону. Вскоре отборная брань превращается в неразборчивое мычание.

Усмехнувшись, я выхожу в коридор. Нужно отнести ужин артистам. Эту работу я до сих пор не доверяю никому. Пусть Итан, Лео и шесть человек из персонала уже провакцинированы, однако прошло всего два дня, как им ввели препарат. Необходимо понаблюдать за подопытными ещё хотя бы неделю, прежде чем возвращаться на материк.