Рыжая и шоколадная кошки одновременно фыркнули, а Света махнула рукой, мол, рассказывайте, а если что, я поправлю.

– Короче, – начала Римма, – с этим кобелиной мы учились в школе…

– Так, стоп! – прервала её Маша. – Давайте лучше я, а то она сейчас на мат перейдёт, и нас отсюда выгонят. – С рыжей все согласились, в том числе и сама предполагаемая матершинница, и она продолжила: – Римма, Света и Тоха, Антон, то есть, в одну школу ходили. В разные классы, конечно, а то кое-кто у нас тут постарше будет. – Маша поймала на себе колючий взгляд и осталась этим очень довольна. – Я в другой школе училась, но компания у нас общая была. Розалия, ты бы видела, какая пара красивая была! Все были уверены, что они сразу после школы и поженятся. А Тоха не поступил и в армию загремел. Света наша письма ему писала, ждала. А этот – Бип! – простите, девочки, а этот мудак ребёнка тамошней медсестричке заделал, женился на ней и домой после дембеля привёз. Короче, этот кобелина – Бип! – нашей Свете – Бип! – струсил правду рассказать! Знакомить – Бип! – жену – Бип! – с невестой привёз – Бип! Скотина – Бип!

Под конец Римма ржала, как дикая лошадь.

– Я и сама так рассказать могла! – хохотала она.

– Бедная Светик… – На это раз желание поплакать накрыло Розалию.

– Так, Юпитеру больше не наливать… – Римма отодвинула рюмку подальше от именинницы, а потом плеснула туда беленькой и вернула обратно.

Маша пыхтела, пытаясь успокоиться, но пока получалось плохо. Если бы сейчас Антон оказался здесь, она бы сперва придушила его, потом откачала, снова придушила, опять откачала и так до тех пор, пока нервы не придут в порядок. Она прекрасно помнила, как страдала Света, хоть и старалась не подавать виду. Очень сдержанно поздравила молодых, пожелала им и их будущему малышу всего самого доброго и на полгода заперлась дома. К счастью, предатель вместе с семейством переехал в другой город и больше о нём не слышали.

– Какого – Бип! – он тут забыл? – Маша залпом осушила рюмку. – Так, ладно, всё я не ругаюсь. Так какого он тут забыл?!

Света теребила в руках тканевую салфетку, вспоминая всё, что произошло после родительского собрания. А ведь ничего не предвещало беды…

– Сын Антона учится в классе, где я преподаю. И знаете, девочки, и фамилия ведь та же, и возраст подходит, а мне и не ёкнуло ничего.

– А чему тут ёкать? – Римма покрутила в руках пустую рюмку, но заполнять её не стала, а вместо этого взяла конфетку и с удовольствием её съела. – Столько времени прошло!

– Да, – согласилась Света и, оставив салфетку в покое, положила её на стол. – Я была уверена, что всё прошло, и я ничего больше не почувствую. А он… Он пришёл ко мне в кабинет после родительского собрания. Девочки, он… он стал таким красивым… Он и раньше таким был, а сейчас…. – Язык заплетался, и становилось всё сложнее и сложнее говорить. – Он так возмужал… Нет, вы не подумайте! Не люблю я его больше! Просто… Просто… Просто я не знаю!.. Вы знаете, что он говорил? Говорил, что жену не любит, что с ней только из-за ребёнка. Говорил, что по-прежнему меня любит!

– А ты что? – в один голос воскликнули мушкетёрши.

– А я не знаю. Нет, знаю! Я никогда не разобью семью! Только, девочки, так больно…

– И что же делать? – Розалия осторожно промокнула глаза, чтобы не размазать косметику. Тушь-то у неё была водостойкая, а вот всё остальное – нет.

– Как что? – хмыкнула Римма и жестом позвала официанта и, когда тот подошёл, велела: – А теперь шампанского! – Она обвела взглядом подруг и с хитрющей ухмылкой уточнила: – Мы тут день рождения празднуем или как?