– Ты мне сообщи, как только что-то станет известно, – попросила женщина, умоляюще глядя на супруга.

– Хорошо, я позвоню, – не останавливаясь ни на секунду, откликнулся тот и, видимо, закончив сборы, глянул на меня и спросил: – Вы готовы, Женя?

Я неопределенно развела руками, давая понять, что «все свое ношу с собой».

– Тогда не будем терять времени.

Мы вышли из квартиры. Любовь Андреевна закрыла за нами дверь. Лифтом мы с Анатолием Степановичем решили не пользоваться, спустились по лестнице пешком. Пока спускались, я спросила:

– Сколько денег вы реально можете собрать в столь короткий срок?

Зубченко на минуту приостановился и оглянулся на меня.

– Это на всякий случай, – пояснила я. – Как запасной вариант, если вдруг у нас ничего не выйдет.

– Не говорите так, все должно получиться, – насупился Анатолий. Но на мой вопрос ответа так и не дал. Я не стала настаивать, переключившись на другую тему:

– У вас есть машина?

– У меня нет, есть у жены, – не останавливаясь, ответил заказчик.

– Но вы ее хотя бы водите? – не отступала я, отнюдь не горя желанием задействовать свою машину. Уж очень часто она подвергается всевозможным авариям, а я не миллионер, чтобы каждую неделю ее ремонтировать. Куда как выгоднее пользоваться автомобилем клиента – если что случится, я хотя бы не понесу убытков.

– Нет, не вожу и даже не знаю, как это делается! Знаю только, что, когда повернешь ключ, она должна завестись, – пошутил Зубченко.

Я обреченно вздохнула, прекрасно понимая, что с самого начала Анатолий Степанович планировал воспользоваться именно моим авто, а машину жены даже не брал в расчет. Ладно, я не против, только потом пусть не обижается, когда включу в счет все расходы на амортизацию.

Мы вышли из подъезда. Я быстро пробежалась взглядом по округе, но ничего и никого подозрительного не заметила. Мой «Фольксваген» продолжал стоять на прежнем месте, только вот «Раздолбай-сервиса» поблизости уже не наблюдалось. Я открыла дверцу и предложила Анатолию Степановичу занять место на переднем сиденье. Сама села за руль и повернула ключ зажигания.

– Говорите, куда нужно ехать.

– А вы разве не знаете, где располагается Поволжский банк? – удивился Зубченко.

– Где он располагается, я знаю. Но ведь и филиалов по городу наверняка множество!

– Егор работает в центральном офисе.

– Что ж, так бы сразу и сказали. – Я слегка надавила на педаль газа, и машина плавно тронулась с места.

Мы покинули дворы и выехали на трассу. Анатолий Степанович сидел молча, а его руки безостановочно теребили лежащий на коленях кожаный «дипломат». Нервничает. Я постаралась не смотреть в его сторону, сосредоточившись на дороге. Вот так, молча, мы и добрались до здания Поволжского банка. Он размещался неподалеку от Музейной площади, названной так потому, что на ней сосредоточилась большая часть музеев города: краеведческий, музей имени Радищева и этнографический. Банк занимал весь первый этаж жилой одиннадцатиэтажки. Возле него размещалась небольшая автостоянка. Оглядевшись, я поняла, что ни одного свободного места на стоянке нет и поставить «Фольксваген» мне просто некуда.

– А у Егора была машина? – прикидывая, куда бы припарковаться, полюбопытствовала я.

– Нет. У него очень плохое зрение, поэтому права ему получить так и не удалось. Женя, можно вас попросить?

– Конечно! А в чем дело?

– Не говорите о моем сыне в прошедшем времени. Егор еще жив, и я уверен, что будет жить и дальше.

– Хорошо. Извините, если обидела… Боже, ну что за парковка! – Я почти наполовину высунулась из окна, пытаясь впихнуть свой «Фольксваген» между двумя «Тойотами», раскорячившимися на тротуаре, словно их туда заталкивали силком.