Как-то идти с пустыми руками неприлично, есть ей многое нельзя сейчас, наверное, да и не знаю я, что она любит, а время коротать наверняка скучно. Решил ей купить почитать что-нибудь. Надеюсь, она умеет…

Выбрал пару книг, на случай, если одна из них совсем не угодит, оплатил, положил их в фирменный пакет и отправился в другой магазин: купил для Кристины симпатичную чашку, ложку, пачку хорошего тростникового сахара и один из своих любимых чаёв — пирамидки с запахом шоколада. Под такой чай читать книги довольно прикольно.

Когда покупки были сделаны и лежали на переднем сиденье авто, я направился уже в больницу.

Машину пришлось оставить на парковке и идти до приёмного покоя пешком.

С пакетом для Кристины я подошёл к стойке с администратором.

— Здравствуйте, — сказал я. — Как мне увидеть Кристину Калистратову? Вот данные.

— Здравствуйте, — отозвалась девушка и забрала из моих рук стикер с информацией о Кристине. Затем она подняла снова глаза и окинула меня взглядом с головы до ног. Оценивающим. Наверное, считала в уме, сколько может стоить моя куртка и белые кроссы. — Вам нужно пройти на третий этаж, палата триста семь. Только наденьте бахилы. Чистые есть в боксе на входе.

— Хорошо, спасибо, — ответил я и вернулся ко входу, чтобы взять пару бахил, которые затем натянул на кроссовки.

Поднялся на третий этаж и нашёл нужную палату. Замер у двери, не решаясь постучаться. Она меня сразу пошлёт, интересно, или ещё ведро мусорное на голову наденет?

Да и мне её видеть радости нет никакой — из-за неё столько всего свалилось мне на голову. Лучше бы она вообще не появлялась на этой вечеринке чёртовой… Принесла ведь не лёгкая. А ещё эта белобрысая коза мне не ответила на смс. Вообще офигела… В кои-то веки сам пишу девчонке, а она со мной в динамо играет…

Ну ладно, что тут — до ночи стоять? Надо идти, стелиться перед ней. Иначе отец меня разнесёт в пух и прах.

— Да, — услышал я с той стороны двери, когда всё-таки постучал.

Я получил разрешение и вошёл в палату.

Крис так и замерла с телефоном в руках. Я остановился на пороге, и наши глаза встретились. Да, радости в её взгляде не было вообще, что неудивительно. Сначала она смотрела ошарашенно, широко распахнув голубые глаза в обрамлении светлых длинных ресниц, потом недовольно поджала губы и опустила глаза на свои руки.

— Привет, — сказал я единственное логичное, что можно было сказать в этой ситуации.

И она промолчала.

Коза. Бесит. Неужели так сложно ответить на приветствие или я не заслуживаю даже этого? Или может, её не учили, что из вежливости стоит отвечать, раз уж с тобой поздоровались?

— Слушай, я… — заговорил тогда я сам. Мне всё равно надо как-то это всё решать, даже если она всё время решила играть в молчанку. Надеюсь, что она только немая, а не глухая к тому же, и слышит меня. — Я понимаю, что ты меня не очень рада видеть, и всё такое… Но я хотел извиниться.

Она снова уставилась на меня голубыми глазищами. С недоверием. Ещё бы, я бы такому как я тоже не доверял после бассейна…

— Я был не прав. Извини. Я не хотел, чтобы все кончилось вот так, и чтобы кто-то болел по моей вине.

— Как ты узнал где я лежу? — спросила она после паузы. Снова изучала меня на предмет искренности слов. Ну, они искренние. Я на самом деле жалею о своём поступке. Он был всё-таки максимально скотский.

— Мой отец — депутат, — решил не лгать я. Заодно и достать из рукава козырь, раз к слову пришлось. Пусть знает, с кем связывается. — Он кого хочешь найдёт и из-под земли досье нароет на любого.

— А, понятно, — отозвалась она. — Так это папочка тебя пригнал сюда?