Глава 17.

Его нет. Но не думайте, что я влюблена, или мои настроения романтичны, просто я хочу высказать ему в лицо, что не собираюсь ничего отрабатывать, что я ничего у него не просила.

Мне ничего от него не нужно!

Не только выскажу, но и плюну, чтобы не думал, что он может решать человеческие судьбы. Подонок!

– Судя по воинственному виду, ты готова убить любого, кто появится на твоем пути.

Не отказалась бы… Стой, не поняла.

– Что вам нужно? – смотрю на светловолосого парня с заразительной улыбкой и полной велосипедной амуниции. Того самого, что погнал меня на балкон несколько недель назад. Того самого, из-за которого я поняла, что снова в долгу у магната. Как же его…

– Виталик Ремезов, – представляется он, протягивая руку. Словно мысли прочитал. Хмурюсь и не хочу его касаться. Он на это только ухмыляется и проводит по своей густой шевелюре. Что он хочет от меня? – Слушай, я знаю, я наехал на тебя, и ты труханула.

– Я тебя не боюсь, – задираю я подбородок и прикладываю книги к груди. Закрываюсь, как щитом.

– Ну, конечно, конечно, – отходит он на шаг и протягивает книгу, что я потеряла буквально вчера. – Твое?

– Где ты нашел ее? – радуюсь я. Все-таки книга библиотечная. Только протягиваю руку, как Виталик отводит ее. Книгу поднимает над головой. – Ремезов, отдай.

– Если поможешь мне с экономической историей.

Хочется закатить глаза. Неужели мужчины не умеют просто просить? Обязательно нужны какие-то условия.

– А ты не пробовал просто попросить?

– Ну… Если честно, я боялся, что ты мне откажешь, – было забавно смотреть на его моську, словно провинившегося щенка.

– Ну после того, как я на тебя наехал. Я потом понял, что дебил. Простишь меня?

Он вновь протягивает книгу, и я уже без проблем ее беру и ловлю себя на мысли, что не думаю о магнате уже некоторое время. А такое бывает редко. И может быть поэтому, а может, потому что мне просто одиноко, я соглашаюсь ему помочь. Иду с ним сначала в библиотеку, после нее в кафе и даже даю проводить себя до комнаты.

– Я рад, что ты перестала общаться с Женей. Слышала бы ты, какие слухи о ней ходят, – стоит он возле моей двери и внимательно следит за реакцией на его слова. А я смотрю на его красивое лицо и думаю, а что все-таки ему от меня нужно? Судя по тем же слухам, что в нашем университете распространяются, как пожар в сухом лесу, он весьма блядоват. И ту же Женю пробовал не раз. И не два. Как она сама говорит.

– Я не перестану с ней общаться, даже если она начнет брать деньги за свои услуги, – складываю я руки на груди. Вот нравятся мне такие люди. Сами далеко не святые, но очень любят пообсуждать других. В своем глазу и бревна не видно.

– Вот так? Дружба детства значит, – чуть усмехается он и вдруг наклоняется вплотную ко мне, приходится к двери прижаться. – А ты в курсе, что она о тебе говорит?

Хмурюсь, не понимаю, зачем ему мне о таком врать. Да и что такого Женя может обо мне сказать? Что я приехала из сибирского городка? Что мой отец рабочий завода? Что меня хочет в жены Распутин. Так, о последнем она точно не знает.

– В курсе, – не стала я тешить его желание похвалиться сплетней. – А ты, прежде чем что-то кому-то рассказывать, убедись, что ему это интересно.

Поворачиваюсь к двери и чувствую на локте чужое касание пальцев. Поворачиваю голову.

– Ну что еще?

– Ты мне нравишься, – говорит он, лихо целует в щеку и уходит, как ни в чем не бывало.

Ну что за странный тип? Ему отповедь читаешь, а он в симпатии признается.

Захожу в комнату и погружаюсь в тишину. Моя соседка не воспринимает никакой музыки. У нее настолько острый слух, что мне пришлось отвыкнуть даже от наушников.