Но Соколов уже впился в нее глазами и сканировал, чтобы точно не забыть и не перепутать. Едва ли не главным критерием при выборе проектов он считал внутренний стержень их основателей. Она не ринулась к нему в надежде на инвестиции, а значит, деньги у нее есть.

Что же тогда? Она тоже инвестор? Но почему так бедно одета? Маскировка?

Пока в голове Игоря кипели вопросы, толпа постепенно подводила их все ближе и ближе друг к другу.

– Hey! – произнес он довольно фамильярно. Игорь пытался казаться естественным и совсем не обдолбанным. – It seems to me, or did we meet last year at the XRforum in St. Petersburg? I am an investor from five hundred startups.[1]

– I doubt we’ve met before,[2] – тихо ответила она и развернулась лицом к гигантскому стробоскопу.

Игорь не отставал – прищурившись, он пробирался к ней сквозь толпу, пока наконец не оказался рядом.

– Have I offended you in some way? [3] – на другом языке его голос звучал вкрадчиво и обеспокоенно.

Девушка продолжала молча танцевать – и вдруг бросила по-русски:

– В каком-то смысле да. Не люблю тиранов и лжецов.

Соколов похолодел: ему вспомнился сегодняшний разговор с министром. Нет, это какое-то дурацкое совпадение. Она не могла узнать его.

Девушка заметила, как он медленно отступил на пару шагов, и рассмеялась:

– Ну, просто ты никакой не инвестор из «500 startups» – такими унюханными сюда ходят только русские. И еще у тебя акцент. И да, я ненавижу приказы – как ты сделал рукой в центре зала. Я поняла, у тебя есть деньги, но что ты можешь предложить, кроме них?

Игорь задохнулся от гнева:

– Да ты охуела!

– Ага. Так что ты здесь ищешь? Для твоих денег тут полно карманов, вперед, налетай!

Она повернулась к нему спиной и потеряла всякий интерес.

«Нам стоит сделать девушку сговорчивей?» – завибрировали часы на запястье, но президент только отмахнулся. Обогнув по большой окружности место, где танцевала девчонка, он снова приблизился к ней.

– О’кей, извини, что я так резко.

Глаза в вырезе балаклавы слегка расширились.

– Давай отойдем. У меня есть не только деньги. Есть… знакомые в АПэ и Минобороны. Есть связи в зарубежных фондах. Есть друзья в Amazon, Google, NASA, Tesla – что из этого тебе интересно? Я готов рассказать обо всем. Удели мне немного времени. Ты очень странная. Но мне кажется, мы поладим.

Девушка пристально изучала его, искрящегося в ледяном невыносимом свете стробоскопа. Он замер среди хаоса танцпола в рассинхроне с тем броуновским движением, что окружало его.

– Пожалуйста, – тихо попросил он, и на секунду ей послышалось отчаяние в его голосе.

Она пожала плечами:

– Ладно.

Игорь обрадовался и жестом пригласил ее к бару.

– Так ты расскажешь, что у тебя за проект? – Соколов опустил на стойку два бокала дорогущего шампанского.

– Сны, – просто ответила она.

– Что? Я ничего не слышу. Сны?

– Да, сны! – перекрикивая гудящее пространство, ответила балаклава. – Нейроинтерфейс по управлению снами и расшифровке образов. Точнее, это даже больше, чем нейроинтерфейс.

– И что он дает? – с сомнением спросил Игорь, приподняв маску и выпив залпом почти весь бокал. Его страшно разочаровал ответ девушки.

«Что интересного в снах? Рекламу, что ли, транслировать?»

Балаклава звучно рассмеялась. Игорь заметил, что она даже не притронулась к шампанскому.

– Ну, если тебя что-то не устраивает, можем свернуть переговоры.

– Нет-нет, мне очень интересно, – с усилием проговорил он, пытаясь сфокусироваться: алкоголь в смеси таблеток и кокаина явно был лишним.

– Тогда обещай не перебивать. – Она выдохнула и посмотрела на него в упор, положив руки на стойку. – Итак, представим, что появилась нейронка достаточно мощная, чтобы внедриться в мозг человека. Что может пойти не так?