– Какой взрослый мальчик, – потом сказала мне бабушка. – Хороший.

Самое интересное, что такое отношение не идёт на пользу девочкам. Портит характер моментально. Я стала представляться себе этакой королевой, и начала злоупотреблять отношением Коли. Я выпендривалась перед остальными девчонками. А он всё это терпел, молча. Почему? Зачем? Да, я его обижала, а он и виду не подавал.

Тогда он подошел, к нам, под липу, послушал наш разговор, и сказал, что с васильками лучше не связываться. Лучше сушить подорожник или зверобой.

– Они дешевые, – сказала та девочка. – На них много не заработаешь! А вот васильки…

– Да вы подумайте, сколько их собрать надо, лепестков этих. Ведь принимают их в сушеном виде.

– А что тут сложного? – сказала я. – Не хочешь мне помогать, не надо. Сама насобираю.

На следующий день он пошел с нами, на поле, и тоже ходил, и собирал эти лепестки. Мы ходили долго… Три или четыре малолетние дурочки, и один разумный мальчик. Вокруг летали злые, как собаки, слепни и оводы. Было жарко.

Возле дома Коля отдал мне свой пакет. Разумеется, васильковых лепестков он собрал больше всех. А если ещё мои…

Я постелила в своей комнатке газетку, высыпала на них «урожай».

– Иди ужинать, – сказал дед. Он стоял в двери, и смотрел, как я сижу и опускаю пальцы в мое «богатство».

Ощущения были приятные – опускать пальцы в целую кучу лепестков, и ворошить их.

– Если килограмм насушить, то у меня свои деньги будут, – сказала я.

Дед хитро улыбнулся.

Утром я проснулась, и поняла, что на поле больше не пойду. Лепестки стали похожи на высушенные водоросли. И оказались невесомыми, как перья!

Днем у нас появилась новая забава – мальчишки нашли длинный кусок кабеля, внутри которого было много разноцветных проволочек, и мы сначала плели колечки, браслеты, а потом стали наматывать их на спицы велосипедов. Нет. Вру. Я ведь тупо ничего не делала. За меня всё это делал Коля. А я просто сидела. А потом он взял оболочку от этого кабеля, приделал к его концу веревочку, а к другому – палку… Получился настоящий хлыст, как у пастуха из соседней деревни. Только вот «хлопать» им, как положено, громко, получалось только у Коли.

Классное было лето! Да и остальные были хорошими, как и положено в детстве. Но это – выделялось. В конце августа за Колей приехала мама, о чем он сказал мне, протягивая сложенный вчетверо листик бумаги.

– Это мой адрес, – сказал он. – Напиши, ладно? Или ещё лучше – дай свой.

– Ещё чего, – ответила я. – Сама напишу, если захочу.

Разумеется, листик я быстро потеряла. Да и про Колю забыла тоже быстро. Не, не жалею. Я ведь даже фамилию его вспомнила. Но никогда не буду, ради любопытства, пытаться найти его в социальных сетях.

Зачем?

Идеальный мужчина – должен и оставаться таким в памяти. Даже если он тогда ещё был ребёнком. А сейчас я понимаю, что из него, наверное, вырос действительно классный мужик. Ведь если он в детстве таким был… А может быть и нет. В любом случае, идеальный мужчина, без кавычек, был в моей жизни. Целых три месяца! Дело ведь, не в возрасте. Есть ведь маленькие – мужчины, а есть большие – мальчики.

Сидела сегодня вечером и писала о том, как однажды увидела, простите, в туалете, небольшую паутинку, в углу, внизу. Я была в гостях у моей коллеги Дарьи, и сказала ей:

– Слушай, у тебя там паук живет. Туловище – с зернышко тмина, длинные лапки. Видно, что очень голодный.

– Это упрек?

– Нет! Вдруг это у тебя такое домашнее животное. Я подумала – кем он питается? И откуда взялся? Город. В туалете – кафель. Откуда? Зачем? Какой ему интерес там сидеть? Или это такие домовые пауки?