- Рустам, долго нам еще ехать?

- Сиди покорно, Полина. Никуда уже не денешься.

Замолкаю. Голос Рустама становится мрачным, глубоким. Совсем не легким.

Звуки города стихают, появляются звуки природы. Машин становится ощутимо меньше, а воздух - прохладнее.

Я сидела покорно около часа. Извелась от нетерпения, сминая в руках тонкую ткань платья. Под ними любимый черный капрон. Рустам собственнически поглаживает колено.

- Помнишь, что я тебе обещал?

- Что? – поворачиваюсь на голос, но вижу перед собой темноту.

Мои щеки обдает жаром. Не сразу понимаю, что его рука движется выше в то время, как автомобиль уверенно набирает скорость.

- Я напомню. Хочешь?

Свожу колени, но слишком поздно. Ловкие пальцы уже коснулись внутренней поверхности бедра.

Я все еще не разобралась, что значит быть его женщиной. Басманов всем своим женщинам такие сюрпризы до обмороков делает?

- Взять тебя обещал. В следующий раз. Этот раз наступил, конфета.

Я делаю шумный вдох. В этот момент машина тормозит, звучат аварийки. Мы съезжаем на влажную обочину, затем сворачиваем и движемся еще несколько метров. Басманов бьет ногой в тормоз.

А затем ласково выводит из машины и ведет нас куда-то по еще сырой земле. Я едва поспеваю за ним. Заметив это, Рустам рывком поднимает меня на руки. Я вскрикиваю от неожиданности.

- Черт, забыл. Стой здесь!

Его приказ ослушаться страшно.

Ставит на ноги. Я замираю. А потом он надевает на мои уши…

Наушники?

- Через секунду музыка врубится. Не услышишь даже собственные крики.

- Рустам… Рустам, это далеко зашло! Мне все это не нравится…

В голосе пробивается паника.

- Зато мне нравится. Безумно.

Я дергаюсь назад инстинктивно, но Басманов припечатывает меня к своему телу. Не позволяет шевельнуться. Я распахиваю губы, тяжело дыша. Вскрикиваю, когда на себя мое тело закидывает. Опять.

- Рано кричать… сладость. Только попробуй наушники снять. Выпорю.

Его голос буквально хрипит. От нетерпения, от желания дикого. Мне становится страшно. Я ради брата пошла на это и ради Карины, влюбленной в него без ума. Я давно смирилась с участью, потому что нет таких людей, способных пройти против семьи Басмановых. Но это было слишком. За гранью ненормальности.

В ушах начинает звучать мелодия. Сначала тихо, а затем все громче и громче. Я не слышу даже собственное дыхание.

Меня куда-то заносят. Справа и слева, вероятно, птицы поют. Как похоронную песню.

Меня ставят на жесткую поверхность…

Но все почему-то шатается, пугая меня до смерти. Я дергаюсь, хочу сбежать отсюда, но на моем животе моментально появляется рука. Меня припечатывают к своей груди, а мои руки расставляют по ширине плеч. Наклоняют насильно, заставляют упереться во что-то жесткое и такое же шаткое.

Я шепчу имя Рустама, но не слышу его. Дергаюсь снять ремень и повязку с глаз, но руки крепко упирают в жесткую преграду. Передо мной небольшой заборчик. По ощущениям плетеный, деревянный.

- Рустам… Рустам! Почему все шатается?!

Кричу, но не слышу. Только музыка чертова бьется в ушах. Что происходит?

В следующую секунду я ощущаю, как его колено раздвигает мои ноги. Бедер касается прохладный воздух. Дьявол прогибает мое тело в пояснице, а затем упирается своими руками в мои. Вдавливает ладони в этот забор, хотя сам едва стоит на ногах. Меня в себя вжимает.

Нас начинает сильно трясти. Кажется, я даже матерюсь…

Ненормальный. Господи, куда я ввязалась?!

Его тяжелое дыхание чувствуется на волосах. А еще желание его чувствуется. Прямо упирается в меня.

Он псих. Он просто псих. Я ненавижу Басманова!

Первой с глаз соскальзывает ткань. Она позволяет маломальски проникнуть свету. Остается только ремень – широкий и толстый. Воздух начинает бить в лицо. Холодный и сильный.