Кстати, тоже наводит на определенные мысли.

– Почему мне не сказала, что была в клубе? – интересуюсь уже спокойным голосом.

– Ты мне дал четкие инструкции! О чем еще было говорить!

С этой прошареной адвокатшей спорить бессмысленно.

– Теперь ты должна сделать так, чтобы девушка вышла на свободу, – говорю твердо.  

– Это невозможно. Ее уже оформили. Можно подать апелляцию, но со стороны обвинения — это будет как минимум странно… Оставь, пусть этим ее юрист занимается. Он вполне толковый, мы знакомы…

– Вишневская, я тебе плачу за то, чтобы не слышать слово «нет»! – снова вскипаю.

– Здесь я не помогу! Жаль, что ты не прояснил свои намерения сразу! Не четко и прямо сказал: я хочу трахать эту бабу, и хуй с тем что она убила моего ребенка!

Милена никогда не употребляет матерные слова. Услышать от нее слово «хуй» как минимум странно. Этим ей даже удается на секунду отвлечь мое внимание от сути.

– Откуда ты знаешь, что я трахал Архипову? – хватаю Вишневскую за плечи, сильно стискиваю, пристально смотрю, выпытывая взглядом правду.  

– Видела! – выкрикивает мне в лицо. – Влад, я в твоем клубе постоянно отдыхаю! Была вчера с компанией. Видела, как ты ее с танцпола тащил…

– И? Проследила? Слушала, как мы ебемся?

– Я твой адвокат! Ты ведь знаешь, что я на все готова ради тебя, на все…

Милена осекается, а я снова сильно напрягаюсь. Нутром чую, то о чем она сейчас умолчала очень сильно мне не понравится. Просто пиздец как. Но я должен это услышать.

– Продолжай.

– Я…

– Милена, я не в настроении разгадывать загадки!

Вздрагивает, поводит плечами. На ней очень элегантное белое платье, Вишневская всегда выглядит идеально, как с обложки журнала. Визуальный кайф. Пару раз, давно еще, я задумывался, почему выбрал не ее, а Анжелу. И пришел к выводу что причина одна, и не так уж значительна.

Анжела была несовершенной. Она могла посадить пятно на платье, у нее могла размазаться тушь под глазами. Нет, она тоже была очень красива и одевалась дорого, стильно. Но она была живой. Капризной. Порывистой. Мы ругались, иногда это были некрасивые, грубые сцены. Мы оба выглядели не особо привлекательно в такие моменты. Но нам было плевать.  

Милена не ругалась. Она боролась, завоевывала. У Милены яйца не меньше размером чем у меня. Охуительно красивая. Но от нее хочется дистанцироваться. Хотя сейчас смотрит так… Глаза влажные, рот приоткрыт. Чувствую, как начинает закипать кровь.

– Ты знаешь, Влад… О моих чувствах. Не притворяйся…

Милена вдруг опускается передо мной на колени, продолжая смотреть в глаза. Чувствую, как член наливается кровью, злость перешла в сексуальное возбуждение. Неизбежная реакция на шикарную самку.

Несмотря на реакцию тела, с удивлением понимаю, что не хочу минета от Вишеневской. Ни капли. Потому что все мысли девочкой заняты. Как она там? Стоит только подумать – дурно становится. Чертова поездка…

Мне не нравится это волнение. Кто такая эта девчонка, чтобы из-за нее переживать?

Милена тем временем расстегивает мне ширинку. Наклоняюсь, хватаю за предплечья, поднимаю на ноги.

– В другой раз, детка. Сейчас иди работай. Сделай то что я сказал.

– Что? Ты совсем тронулся, Огнев? – Милена явно оскорблена, отскакивает от меня, словно я ей пощечину залепил. В синих глазах, устремленных на меня, плещутся обида вперемешку с яростью.

– Ты этот диагноз поставила на основании того, что не дал тебе отсосать? – снова начинаю злиться. Слишком много времени отнимает эта баба. Пора напомнить где ее место. – Ты не врач, Вишневская. Может ты забыла? Ты юрист. Вот иди и выполняй, бл*дь, свою работу.

– Сейчас ночь! Мы в другом городе! Что ты хочешь, чтобы я сделала? – восклицает со злобой. На дикую кошку, готовую выпустить когти, похожа.