– Я посеяла ключи. Оля Волкова, радость моя, сходи к Зинаиде Ивановне, попроси запасные.

– Я? Почему снова я? – кукольно надула свои красивые губки девушка.

– Потому что у тебя длинные ноги и красивая походка, детка, – поддержал мою инициативу Ложкин, помогая мне снаряжать растерзанную сумку.

– Севка, не подлизывайся, – сказала я ему шепотом. – Списать не позволю. Так что напрягай свои извилины в сторону учебы, а не в сторону подхалимажа.

– Перед смертью не надышишься, – тяжело вздохнул парень.

 Зинаида прискочила с ключами сама и сказала назидательно:

– Что же это вы, Мария Ивановна, третьи ключи за полгода? Нельзя быть такой рассеянной.

 Я шваркнула сумку на стол и угрюмо уставилась за окно на залитую солнцем клумбу. На самом деле, третий раз теряю ключи.… А это значит, что домой мне сегодня попасть предстоит с дополнительными телодвижениями. Можно, конечно, понадеяться, что связка железяк все еще мирно дожидается меня где-нибудь в загаженном углу…. Я барабанила пальцами по стеклу и напрочь забыла о своих учениках.

– Марь Ванна…

 Придется ехать к Танюхе за запасными ключами. С некоторых пор мы ими обмениваемся.

– Марь Ванна…

 Стойкий гул моего выпускного одиннадцатого класса требовал внимания. Я повернулась к своим оглаедам и деловито воскликнула:

– Тре бьен!

 В общем, жизнь завертелась в привычном ключе. И вертелась до 16.30, не отпуская меня ни на минуту. Я так и не нашла времени наложить макияж на лицо. А потом подумала: Данька далеко, а Танька любит меня и такой. И нет причин, по большому счету, выглядеть иначе, чем «одичавшая климакстеричка».

 Я хотела двинуть к Татьяне сразу же, но тут наткнулась на зареванную Олесю Петушкову, молоденькую преподавательницу химии, пришедшую к нам два месяца назад.

– Он мне говорит: ты денег зарабатываешь меньше, чем уборщица на Рязанском вокзале. А с такими данными можно за ночь столько заработать…

 Мне дела не было до «петушковских» переживаний. Да и жизни учить кого-либо дело бесполезное и неблагодарное. Только Танька раньше, чем к 8-ми домой не объявится, а время убить чем-то надо. Я посидела с Олесей в маленьком кафе под раскидистыми липами, выпила кислющее «Шарданэ» и выслушала перипетии её мексиканской страсти во всех подробностях. Девчонка в конце развеселилась и плавно перешла со мной на «ты».

– Что мне делать-то?

 Похоже, у меня спрашивали совета, как у более мудрого и компетентного товарища.

– Пошли его к черту, – сказала я истинную правду. – Он сам сможет заработать таким образом в два раза больше, чем ты.

– Да он мне все зубы повыбивает за такие слова, – весело заверещала Олеся.

– Тогда огрей его бутылкой по голове и выбрось с балкона.

– Я на первом этаже живу…

 Мы смеялись до колик в животе и расстались вполне довольные друг другом. Олеська выпустила пар и пошла умасливать своего привередливого бойфренда. А я благополучно скоротала время и чапала к Татьяне в занимавшихся сумерках, поглядывая по сторонам вполне добродушно. Суматошный день, Слава Богу, подходил к концу. Впереди меня ожидает тихий вечер в обществе лучшей подруги.

 Ах, как я ошибалась!

 Остановка встретила меня цветистой бранью. Рулады были изощренны и даже литературно насыщенны. Я с интересом огляделась. Недалеко от пластиковой будочки «сдох» серебристый «мерс». Водитель несколько раз пнул колесо и, чертыхаясь все так же вдохновенно, вытянул из салона приличных размеров сумку. Закрыл машину уже в полной тишине, смирившись со своей участью. А потом с завидной прытью ринулся к подъезжавшему автобусу.

 «Эка, приперло мужика», – подумала я, включаясь в начавшийся спринт среди потенциальных пассажиров маршрута № 7.