Я знал, что буду ждать ее прихода. Потому что у меня есть к этой студентке пара вопросов, на которые я обязан получить ответы. Особенно после произошедшего ночью.

5. Глава 5

Я вошла в пустую квартиру, бросая сумку на полку в коридоре, и облегченно вздохнула.

Дома. Наконец-то дома. Как тяжело, оказывается, дается учеба с похмелья. Так, сейчас быстро прибрать беспорядок, душ, ужин, и…

Войдя в комнату, сразу наткнулась на неубранную с утра кровать, и торчащий рукав пиджака из одеяла. К щекам хлынула кровь – Боже, он же измят так, будто на нем слоны всю ночь топтались! И как мне такое относить Разумовскому?!

В ужасе заметалась по комнате, попеременно хватая пиджак, утюг, гладильную доску, и с грохотом повалила последнюю на пол. Выматерилась – надо сказать Саше, что неудобно она тут встала, вечно приходится перетаскивать, чтобы подключить к розетке… А затем замерла, вдруг ясно осознав – Саша больше не вернется сюда. И доску я могу ставить как хочу, хоть даже перетащить ее к телевизору из спальни.

Злая на себя за мысли о почти бывшем муже, схватила ни в чем не повинную гладилку, и поволокла в зал. Пусть теперь стоит тут, мне так удобно, и мешать никому не будет! Это же Саше не нравилось, что она на виду у гостей…

Ну вот, опять! И чего мыслям в голове не живется спокойно?! Долго, интересно, я буду по привычке думать о Саше, и его удобстве в нашей общей (а теперь уже моей) квартире?

Раздосадованная не понятно на что, я установила нужную температуру, выгладила пиджак, и повесила на широкие плечики. Так и унесу Разумовскому вечером, а пока займусь уборкой.

Следующие два часа я, включив погромче музыку, старательно выкидывала старые вещи из кладовой, куда раньше мне входить запрещалось. Истинно мужская обитель – стремянка, куча коробочек с гвоздями, старые шнуры и инструкции от электроприборов, неработающие зарядки, батарейки, лампочки (даже перегоревшие!), и еще много всего хранилось тут (на всякий случай), и дико бесило мою привыкшую к организованности натуру.

Нет, я вовсе не была чистюлей. Грязная посуда в раковине, оставленная с вечера, отнюдь не раздражала, и даже крошки от печенья в кровати я могла пережить. Но этот никому не нужный, постоянный хаос – нет уж, увольте! Я быстро-быстро наполнила мусорные пакеты барахлом, унесла в два захода все на помойку, и облегченно вздохнула.

Кайф!

Как же я давно хотела это сделать! Теперь сюда можно купить несколько больших боксов, и хранить зимнюю одежду, ботинки не по сезону, запасное одеяло… Сколько место в шкафу освободиться! Можно будет Сашину гитару спрятать!

Да твою ж!!! Нет больше Саши, гитары, хлама, и вечно лежащей у порога его рабочей сумки! Все, баста! Пора уже перестать о нем думать, время посвятить жизнь себе, и делать то, что сама хочу!

Я бросила взгляд на часы, и удивилась. За уборкой незаметно пролетело два часа, можно уже отнести пиджак профессору. Наверняка он дома. Интересно, чем он занимается по вечерам? Так, опять мысли не туда… Хотя все лучше, чем о муже.

Наскоро приняв душ, я нацепила спортивные штаны, и белую майку, а еще влажные волосы просто расчесала. И так сойдет, мне пройти лишь лестничную клетку. А отдать пиджак – вообще дело двух секунд, он меня и разглядеть-то не успеет.

Все мои планы рухнули, когда после нескольких стуков в новенькую, железную дверь она распахнулась, и моему взору представился явно только вышедший из душа Разумовский.

О. Боже. Мой.

Гладкая загорелая кожа, подтянутый и стройный, с явно угадывающимися кубиками пресса и слегка проступающими венами на руках – мечта, а не мужчина. Во рту вдруг скопилась слюна, а ноги подкосились. Я слабо протянула пиджак, не в силах оторвать взгляд от совершенного тела, и очень стараясь не опускаться ниже. Туда, где на бедрах висело серое полотенце, открывая небольшую дорожку волос, ведущую прямо в…