– Я надеюсь, много времени это не займет, – улыбнулся Стальной.

– Не надейся! – Рухама провела рукой по волосам, распушив прическу. – Откровенно говоря: чтобы заменить тебя, нужно трёх любовников. Но работы, действительно, слишком много. И рано утром совещание. Поэтому перекушу слегка двумя мальчиками и вернусь, пока ты играешь в Макаренко. Держи, кстати, – она достала из сумки золотую ручку "Паркер" и протянула ему.

– Зачем? – не понял он.

– Тебе пригодится, Стальной. Педагогическую поэму будешь писать. Или мемуары на тему: "Как я дошел до жизни такой".

Вот же стерва! Выжигает всё вокруг напалмом и пленных не берет.

– Удачной охоты, милая, – Стальной растянул губы в едкой улыбке

– Акелла не промахивается, – ответила Рухама и пошла к выходу, покачивая крутыми бедрами.

Стальной не удержался и выдохнул:

– Ух, какой станочек!

– Но не тебе, парниша, на нем сегодня работать, – не оборачиваясь, бросила через плечо Рухама и оглушительно громко хлопнула дверью.

Стальной вернулся в спальню. Аня сжалась на кровати, дрожа.

– Эта женщина… зашла ко мне полуголая, ик! – она нервно икнула и поёжилась. – И, наверное, она хотела… – девушка еще несколько раз икнула и замолчала.

– Тебя, что ли? – рассмеялся Стальной. – Ну ты о себе слишком хорошего мнения, малыш. Нет, не тебя, но да, хотела.

Аня снова икнула несколько раз подряд и ее лицо залила бледно-зеленая краска. Она без сил облокотилась на подушки и прошептала:

– Сейчас… встану… и пойду. Еще пять минуточек отдохну, и домой, – она задремала.

– Я так и понял, – кивнул Стальной.

Он присел на кровать и нахмурился. Девчонка сейчас была совсем некстати. И непонятно, почему ее развозит всё больше и больше. Уже должно было отпустить. Сколько она там глотнула, Стальной не видел. Но не ведро же!

Главное, чтобы Рухама не начала пылить на работе. Стальной и так был раздражен. Он терпеть не мог работать с коллегами из военного ведомства. Нюансы работы они понимали плохо и слишком перестраховывались, причем в лоб. Стальной любил работать тихо и спокойно. По старинке. Как учили в конторе. Без внешних атрибутов: качков с квадратными лицами, похожими на собачьи будки, верениц черных машин и прочего. Военные эту деликатную часть работы не понимали и сильно шумели, из-за чего Стальной начинал нервничать.

И не зря. В кармане завибрировал телефон. Звонил генерал Плетнёв, координатор операции со стороны военных.

– Слушаю!

– Никита Ильич, нам тут райская птичка спела, что тебя, кажется, ведут, – вкрадчиво сказал генерал.

Стальной мысленно ухмыльнулся. Сильно же обиделась Рухама, если немедленно донесла на него. В принципе, по рабочему протоколу она поступила правильно. Увидела незнакомого человека в квартире Стального, где незнакомых и чужих быть не может, особенно в такой сложный период, и поставила сотрудников в известность. Попутно объяснив, что, мол, возможно девчонку специально подложили как раз накануне операции, которая формально уже началась.

Но для этого же и существует дружба, чтобы не всегда соблюдать этот самый протокол. Нужно признать, что у Ани есть удивительное свойство сильно напрягать людей, ничего при этом не делая. Янка такая же была. Как две капли абсента!

– Нет. Птичка ошиблась. Это дела семейные, – спокойно, но твердо возразил Стальной.

– Уверен? – генерал не собирался сдаваться. – Птичке твоя девочка показалась очень мутной.

– Птичка иногда каркает не по делу, – отмахнулся Никита. – Это подружка моего племянника. Была у него на дне рождения. Сдуру выпила, а у нее непереносимость алкоголя. Племяннику ее в таком виде показывать нельзя. Домой тоже нельзя. Мне ее что на улице оставить? Или утопить, как Муму?