– Он мой папа! – заявила Поля и даже ножкой топнула. – И хоть говорить ему об этом я пока не стала…

– И не станешь! – строго откликнулась я.

Вздохнула и, взяв себя в руки, добавила:

– Ты не станешь ему вообще говорить ничего из того, что себе придумала.

– Но я не придумала! Олег – мой папа!

Нижняя губа Поли затряслась. На глазах выступили слезы, которые она быстро стерла. Мое материнское сердце не выдержало – я подошла к дочери, взяла ее на руки и, прижав к себе, сказала:

– Поленька, пожалуйста, давай об этом не будем сейчас, хорошо? Я просто хочу, чтобы ты мне пообещала – никаких поездок к кому бы то ни было за моей спиной.

Я чуть отстранила от себя дочь и взглянула в ее личико, на котором слезы уже высохли. Слава небесам, Полинка умела быстро брать себя в руки.

– Хорошо, но к папе Олегу я еще хочу съездить. Он меня звал. И я обещаю – не стану говорить ему, что я его дочка.

Кивнув и решив, что с этим мы что-нибудь придумаем позже, я повернулась к матери.

– То же самое касается и тебя. Никаких поездок за моей спиной! – повторила то, что уже сказала Поле.

– Хорошо.

Мама покаянно опустила голову и добавила прежде, чем уйти:

– И я не желаю внучке зла!

Она чуть ли не выбежала из комнаты, а следом – из квартиры, а я очень тяжело вздохнула.

– Вот что бывает, когда дети не слушаются маму, – проговорила, опуская Полину на пол.

– А мама – детей, – ответила дочь. – Я про бабушку, – пояснила она и умчалась к себе.

Мы с Ксюшей переглянулись, я сказала:

– Пойдем пить кофе.

– С коньяком, – мрачно уточнила сестра.

– С коньяком и с пирогом, – кивнула в ответ.

И мы отправились на кухню, и я пока в этот момент не знала, во что совсем скоро превратится этот совершенно не томный вечер.

Шквал звонков, который обрушился на меня со скоростью и силой Ниагарского водопада, оглушил. На часах было начало восьмого, когда мне стали названивать не только друзья, но и шапочные знакомые, коих я уже и не помнила. Создавалось впечатление, что все они посмотрели в записи стрим Бэнча и ломанулись вызнать у меня хоть что-нибудь. Конечно, вопросов относительно отцовства Олега не задавали, лишь бывшая одноклассница сказала: «Как же они похожи!». Пришлось очень быстро перевести тему и сделать вид, что я не поняла, на что она намекает.

– Все, я больше не могуууу, – простонала, отключая телефон и откидывая его на кровать.

– Даже у меня уже мозоль на языке от того, как долго ты говорила, – вздохнула Ксюша. – Да уж, заварила Полинка кашу…

– Не то слово, – покачала я головой.

Эффект кофе, который меня расслабил, улетучился, я снова начала испытывать тревогу.

– Представляю, что сейчас творится у Бэнча, – задумчиво пробормотала сестра и я, прикрыв глаза, начала молиться всем богам, чтобы все это закончилось, как страшный сон.

Забегая вперед, скажу сразу – не закончилось…

С утра все произошло ровно точно так же, как происходило до этого дня. И почему я решила, что Полина успокоится, съездив к Олегу? Напротив, это раззадорило дочь еще сильнее.

– Мама, почему мы не можем поехать к папе?

Дочь вбежала на кухню с моим планшетом. Я как раз взяла пачку хлопьев, которые от неожиданности едва не рассыпала.

Полина, повернув экран ко мне, ткнула пальчиком, указав на Олега. Понятно, кадр из того самого стрима.

– Я же просила не трогать мою технику… – вздохнув, я присела перед Полинкой на корточках. – У тебя есть свой телефон.

– Но он кнопочный! – возмутилась дочь. – На нем папу не покажут. И поехали уже к нему!

– Не поехали! Он не твой папа, что бы кто ни говорил!

Я буквально рявкнула эти слова, на что получила меланхоличный взгляд Полины и внезапное: