– Нет, но это действительно для меня много. К тому же я привыкла завтракать легкой пищей.

– Авокадо и зеленый горошек? ― хмыкнул он, отрезая кусочек мяса.

– Почти так.

– Прекрати заниматься херней. Тем более теперь тебе понадобится много сил.

– Это еще почему? ― непонимающе уставилась на него, замерев с вилкой в воздухе.

– Трахаться будем. Много.

– Кто бы сомневался. Поэтому ты с утра так плотно завтракаешь?

– Плотно завтракаю, потому что я мужчина. А трахнуть тебя я могу и голодным. Только бы ты в обморок не упала.

– Понятно.

Я таки взяла кусочек мяса в рот и, медленно жуя, наблюдала, как Дима ест. Это красиво. Я бы даже сказала, сексуально. Интересно, а есть что‐то, что мне в нем не понравится?

– Ты всегда сам готовишь?

– Не поверишь, но да.

– Будешь меня баловать стряпней?

Я отложила вилку и с серьезным лицом посмотрела на Диму. Он заметил во мне изменения.

– Дим, у меня в субботу свадьба.

– Только идиоты гуляют свадьбу в начале года. Непонятно, какой праздник отмечать.

Я грустно улыбнулась и опустила взгляд в тарелку.

– Я бы не хотела быть этим идиотом, но меня никто не спрашивал.

– Девочка, ― он коснулся моей руки, и я подняла на него взгляд.

– Дим, не надо.

– Ты не понимаешь, что никакой свадьбы в субботу не будет. Я не позволю тебе выйти замуж за нелюбимого.

– Отец, он не спрашивает меня.

– Я тоже не буду его спрашивать. Вина налить?

– А можно лучше коньяка?

– Нет, ― произнес он и, достав из холодильника новую бутылку вина, откупорил ее и разлил по бокалам. ― Выпей. Немного успокойся.

– Я спокойна. Просто ты не понимаешь.

– Я понимаю лишь то, что в новогоднюю ночь мы будем вместе.

– Это…

– Поставим елку? Ты будешь пить шампанское, я буду есть салат. Какой у тебя любимый новогодний салат?

– Селедка под шубой.

– Ну и отлично. Я приготовлю этот салат, и мы будем под бой курантов заниматься любовью.

– Красиво ты мечтаешь.

– Это план, Настя. И ты не посмеешь его нарушить.

– Потом нас найдет мой отец и убьет.

– Когда хочешь елку поставить?

– Ты меня совсем не слышишь, да?

– Ты можешь принять душ, если хочешь.

– Ладно, я тебя поняла. А где мне взять вещи? Может быть, привезешь мне из моей квартиры?

– Я не против, если позволишь мне это сделать.

Он протянул на своей вилке кусочек мяса и внимательно наблюдал, как я обхватываю его губами и забираю в рот. Кажется мне, что в этот момент он думал о чем‐то пошлом.

Дальше завтракали мы в тишине, за что я была благодарна Диме. Я даже не знала, о чем сейчас думать. Я не понимала, зачем ему нужна, не понимала, что делать дальше. По-честному, бежать надо, ведь отец действительно меня убьет, если я не явлюсь на свадьбу. А с другой стороны, пусть лучше убьет, чем выйти замуж за нелюбимого. Только вот не хочу, чтобы из‐за меня пострадал Дима.

После завтрака он уехал, не забыв при этом прижать меня к двери и крепко поцеловать. До сих пор на лице ощущала легкие покалывания от его щетины. Улыбалась как дурочка и понимала, что, даже если предстоит провести с Димой всего лишь неделю, то эта неделя будет самая счастливая. И да, я согласна на нее.

Оттолкнувшись от двери, я прошла по квартире и остановилась у панорамного окна. Весь город как на ладони. Только жаль, что совсем без снега. Может, природа нас еще порадует и снег выпадет как раз к новому году? Очень бы этого хотелось. Я всегда любила Новый год, особенно когда была жива мама. Тогда моя жизнь была другая. Совсем не похожая на ад.

Вспомнив мамочку, я грустно улыбнулась и пошла на кухню, решив помыть посуду.

Включила какой‐то новогодний фильм и настраивала себя на праздник. После посуды был душ. Я огорченно вздохнула, отметив, что мне нечего надеть. Интересно, что Дима скажет Никите Тимофеевичу? Ведь выходить на работу он мне сегодня запретил, но вот босса своего я так и не предупредила. А вот пусть Воскресенский всю ответственность берет на себя, и не дай Бог Морозов лишит меня работы. Ох, Дима, и отхватишь ты от меня.