Естественно это сарказм. Я выгляжу ужасно. Грустно улыбаюсь. Вот тебе и самый счастливый день в жизни. Но я бы не хотела повернуть время вспять. Кроме как…предотвратить смерть Максима.

Под потоками горячей воды позволяю себе расплакаться, стать собой на мгновение. Смываю густой пеной уличную грязь и реву о бедном парне, своем прошлом, неминуемом будущем и папе.

Папе, который находится в больнице и нуждается в моем присутствии.

У меня получается очень быстро, не смотря на травмы выбраться из кабины, собраться и направиться прочь из ванны. Мокрые волосы прилипли к лицу и пропитали халат новоиспеченного мужа, который я наспех на себя надела.

Но то, что я вижу, когда оказываюсь в спальне, лишает меня всякого дара речи и храбрости. Окончательно и бесповоротно.

Джабар совершенно голый лежит на кровати, держа планшет в руках.

– Разве ты не должен разбираться с теми, кто напал на меня?

Левая бровь говорит мне «хм?». А затем он снова утыкается апатичным взглядом в небольшой экран.

– Джабар, ты меня слышишь?

Стою пригвожденная к мягкому ковру черного цвета.

– Для того, о чем ты спросила, есть обученные люди. Ляг и успокойся. Нам вставать рано. До Адова больше трех ста километров, надо отдохнуть.

– Мне нужны мои вещи. Особенно телефон.

Скрещиваю руки под грудью, а он перекрещивает длинные ноги. Стараюсь не смотреть на его мужское достоинство, но глаза сами туда глядят.

– Хочешь позвонить подружке–медсестричке?

– Ам…– моя способность говорить потеряна навсегда.

Вылепленный по божьему подобию мужчина кладет планшет на тумбочку и встает с кровати. Я не двигаюсь. Почему–то рядом с ним я превращаюсь в хрупкую фарфоровую фигурку. Боюсь сделать шаг и разбиться на мелкие кусочки.

Неспешно движется ко мне, демонстрируя свое совершенное тело, аппетитные мускулы и толстый, длинный…член. Приходится моргнуть, чтобы сбросить внезапное наваждение.

– Я знаю все о твоей жизни, Гномик. И мне нравится, что ты все равно умудряешься меня удивлять.