— А осложнения?

— Глупости! Рожают и в сорок и пятьдесят! Не надо меня учить, что мне делать! Яйцо курицу не учит, поняла!

Как обычно мне приходится закрыть рот и молча поклониться решению лидера семьи.

Ну вот не нравится мне эта затея!

Душой чувствую, что-то здесь не так.

— Послезавтра я познакомлю тебя с Тамерланом! Только без глупостей, поняла? Я скоро стану дважды мамой, мне нельзя нервничать! Если с этим ребенком что-то случиться… будешь виновата ты!

А вот это звучит слишком грубо.

— Я ставлю тебя перед фактом, милая. Твоя задача — только принять его к сведению. На этом всё, — отгораживается от меня холодной улыбкой.

Она встаёт из-за стола, коротко целует меня в щёку, оставив на коже запах своих духов и след брендовой помады.

Собирается уходить, но замирает, решив кое-что добавить:

— Дина?

— Да, ма…

— Оденься поскромнее, — просит на этот раз уже без улыбки.

И уходит.

Раньше мама всегда представляла мне своих ухажёров. Но потом перестала после случая, когда её новый любовник начал ухлёстывать за мной, оказывая знаки внимания.

Мне тот пухлозадый мужчина с не менее пухлым кошельком был неинтересен. Я считала его противным и старым, но мама сильно оскорбилась! Будто была моя вина в том, что тот кобель начал волочиться за более стройными ножками.

И так… час от часу становится не легче.

Мама беременна.

Полный шок и неверие.

Но мне ничего не остаётся, как принять реальность такой, какая она есть.

И искать новую квартиру.

Завтра я планирую найти подработку, а в скором времени свалю из маминого дома, если она не оставит квартиру мне и не переедет жить к своему женишку.

Не могу больше терпеть её тяжёлый характер и тиранию.

***

Проходит два дня. Час ужина и знакомства с будущим мужем мамы настал.

Я одеваюсь скромно. На самом деле скромно. На мне тёмные джинсы-скинни с завышенной посадкой и джемпер оверсайз оливкового цвета. На лице — минимум косметики. Но и без косметики лицо смотрится ярко.

Я пошла в отца, которого видела всего один раз на фото, мне досталась его смуглая кожа, миндалевидный разрез глаз, яркие брови и длинные, чёрные ресницы. Я всего лишь наношу немного малинового блеска на губы.

Сразу после занятий в институте я отправляюсь на такси к ресторану, где назначена встреча с маминым женишком. Из-за пробок немного запаздываю.

Выныриваю из салона, оставив водителю сдачу и торопливо бегу под козырёк здания, чтобы спрятаться от капель внезапно хлынвушего дождя. Телефон в кармане разрывается громкой трелью.

Я бегу в двери, едва не сбив с ног женщину в бордовом платье.

— Прости… те. Ой, ма! Извини!

— Чёрт! Дина! — нервно восклицает она. — Не могла обойтись без опозданий? Ты выставляешь меня в плохом свете!

— Извини, ма! Пробки ужасные…

Я отхожу в сторону.

— Дина! Ты испортишь мне платье…

 Что? Я поворачиваюсь. Одна из заклёпок на моём рюкзаке зацепилась за тонкую ткань трикотажного платья, сделав уродливую затяжку на очень видном месте.

— О боже. Хотя бы раз в жизни. Дина. Один долбаный раз… Ничего не испорти! Пожалуйста! Но ты же не можешь, да? — злится она, пытаясь исправить испорченное место. Но делает только хуже.

К тому же мы стоим на проходе, на нас косятся и недовольно просят отойти в сторону.

— Прости, ма. Я не хотела. Хочешь, я дам тебе значок? Со своего рюкзака?

— Да ты издеваешься! Пошли уже! Тамерлан очень-очень занятой человек. Он не может ждать вечно!

Я делаю пару шагов в зал, но мама цепляет меня за лямку рюкзака.

— У тебя есть влажные салфетки?

— Разумеется!

— Дай мне одну!

Мама командует ледяным тоном и, взяв салфетку, тянется к моим губам.

— Эй! Что ты делаешь?!

— Вытираю! Просила же, будь скромнее. Но ты накрасилась ярко, как будто в бордель! — зло шипит, хмурясь.