Набрала её — телефон всё так же выключен. Тогда я просто покидала свои немногочисленные шмотки в большую сумку и, оставив ключи от дома в тайничке под крыльцом, ушла. Нет, я не собиралась сливаться втихую — разрулить ситуацию с Веркой для меня сейчас было даже важнее, чем залечь на дно, но и возвращаться сюда больше не хотела.

Уже к обеду снова была в «Энимал-СПА» и даже полюбовно договорилась с Галиной, что скоро уеду до самой осени, но она всё равно «дорисует» к моей практике одну недоотработанную неделю. По дружбе. И для меня это было мега-важно! Хоть одной проблемой меньше! Даже настроение поднялось и, желая отблагодарить наставницу, я вызвалась сбегать за свежими эклерами и нормальным зерновым кофе в кулинарию на углу. А когда вернулась в Центр — в комнате для персонала меня поджидали двое ментов в штатском.

6. Глава 6

Большего страха я не испытывала, даже когда меня однажды, ещё в прошлой жизни, заловили дегенераты, подосланные врагами отца. И когда годом позже бежала в никуда уже от него самого. И недавно, когда, словно гром среди на целых три года прояснившегося неба, к губам неожиданно прижался холодный ствол Гордеева... Тогда всё это было на адреналине — он поджигал кровь безрассудной храбростью, придавал сил и дерзости выживать несмотря ни на что. Но полиция — это другое. Это страшно и… стыдно. Я даже не знала за что и куда меня уводят, но чувствовала, как разъедает спину настороженный, осуждающий взгляд Галины и охранника.

В машине ехали молча, в обшарпанное, многолюдное отделение Полиции заходили без объяснений.

— Ожидай, сейчас следователь подойдёт, — заводя меня в кабинет с дверями, дублированными изнутри железной решёткой, велел один из оперативников и ушёл. Правда двери не запер, а просто прикрыл.

Внутри кабинета было пусто и тихо, а снаружи наоборот, шумно. Сновал народ — и менты, и гражданские. Кто-то ругался, кого-то куда-то вызывали, приглушённо плакала какая-то женщина. Всё очень суетно, нервно и… удобно. Ладони снова вспотели от хлынувшего в кровь адреналина. И я, словно волчонок, почуявший лес, настороженно замерла.

А что, если мне тупо сбежать? Просто шмыгнуть за дверь, смешаться с толпой — и до свидания? Глупо? Как сказать. Кто знает, куда втянул меня этот Гордеев, например? Что, если это всё из-за него? И всё это время за мной следили вовсе не бандиты и тем более не Толик с Дамиром, а именно менты?

Крадучись приблизилась к двери, замерла, коснувшись ручки… А с другой стороны — если это с самого начала менты, тогда, пожалуй, лучше бы и мне не дёргаться. Просто рассказать всё что знаю, и всё. Чего мне скрывать-то?

…Кроме того, что уже который год живу и учусь по чужим документам, а мой ныне покойный папуля до последнего рамсил в составе серьёзной ОПГ.

Чёрт. А что, если именно в этом всё дело? Гордеев меня просто случайно засветил, а дальше уже следаки сами сработали? Заставят теперь давать показания: вспоминать имена, фамилии, указывать знакомые лица на фотографиях... Они-то меня потом отпустят — я ведь толком ничегошеньки не знаю, но где гарантии, что бывшие отцовские «коллеги» не захотят перетереть? Уверенности, что тайна следствия надёжна как сейф у меня не было ну вообще никакой. Слишком уж часто я видела свински пьяные, пропаренные в нашей бане рожи высокопоставленных чинов, у которых с моим отцом не только тёрок по закону не возникало, но ещё и прекрасно проворачивались какие-то полюбовные мутные делишки.

Мысленно сосчитала до десяти, выдохнула… и всё-таки рванула дверь на себя.

И чуть не влетела в грузного дядьку в форме. Он недовольно нахмурился, я попятилась.