Динар нетвёрдой походкой направляется к двери и выходит из палаты. Брат восстанавливает дыхание и поднимается следом. Приборы, к которым я подключена, на протяжении нескольких минут громко пищат, и мне действительно физически нехорошо. Хочу, чтобы вкололи какой-нибудь укол и я впала в забытьё. Чтобы забыла об этой сцене.

– Зачем, Макс? Я же просила… Зачем вы так? Я этого не хотела. Я не за тем тебе всё рассказала… – По щекам текут слёзы, и сердце в груди как будто кто-то сжал холодной рукой и не собирается разжимать.

– Он обещал мне, что не сделает тебе больно, и не сдержал своего слова. А я не смог сдержаться в ответ. Всё правильно.

Он нервно трёт рукой лицо и переводит взгляд на монитор сердечного ритма.

– Я позову медсестру. Попрошу, чтобы тебе дали успокоительное.

Брат возвращается в палату с медсестрой. Она ставит мне укол, отключает от проводов и оставляет нас одних. Меня всё ещё трясёт, а перед глазами стоит разбитое лицо Динара и его обречённый, погасший взгляд.

– Есть телефон? – спрашиваю я дрожащим голосом. – Мой разбился.

Я хочу позвонить домой и услышать голос Тимура. Убедиться, что с моим мальчиком всё хорошо. После короткого разговора с сыном, становится чуть легче. Я не свожу глаз с Макса, пока он сидит в кресле и смотрит куда-то в одну точку отсутствующим взглядом.

– Расскажешь, что случилось? – тихо спрашиваю я, но он отрицательно качает головой.

– Отдыхай, Наташа. Хватит с тебя переживаний.

Макс встаёт на ноги и подходит к кровати. Садится на неё и долго гладит меня по руке, пока не действует лекарство. Почти как в детстве, когда я не могла заснуть. Я проваливаюсь в сон, к счастью, без сновидений, а когда просыпаюсь, то в палате уже темно и брата нет рядом. Нахожу от него записку на тумбочке и новый телефон. Переставляю симки и получаю десять СМС о пропущенных звонках от Ильи. Хочу набрать его, но не успеваю этого сделать – на пороге появляется Виолетта.

Будь у меня силы, я бы, как и Макс, накинулась на неё и устроила вендетту за то, что она столкнула меня с лестницы.

– Пришла добить? В сумочке лежит укол со смертельным ядом? – язвлю я. Это всё, на что я сейчас способна.

– Я извиниться пришла. Хотя ты сама упала и это нелепая случайность.

– Случайность, да? Нелепая? А если бы я в себя не пришла или инвалидом стала? Была бы роковой? Ты в своём уме? У меня ребёнок маленький дома, и, кроме мамы, у него никого нет! О чём ты думала?

– Я извиниться пришла, Наташа, – повторяет Виолетта. – Я не хотела, чтобы всё так вышло. А ещё… я удалила то сообщение. Ильи долго не было в сети. Он ничего не видел. Градский сообщил ему о несчастном случае. Завтра утром Ракитин будет здесь.

Я закатываю глаза. Хоть одна радостная новость за день. Я думала, что Илья звонил мне устроить разнос.

– Но это ещё не всё…

– Ну? – Смотрю на Виолетту убитым взглядом.

– Асадов и Измайлов расторгли с нами контракт.

– Что?

– Да. Выплачивают огромную неустойку и сворачивают проект.

– Не может этого быть… – ошеломлённо выдыхаю я.

– Это правда! Какой мне смысл тебя обманывать? Градский рвёт и мечет. Я еле ноги унесла. В общем, мы завтра летим домой. Ты поправляйся. А Илья… Извини меня ещё раз. Глупо всё вышло.

Виолетта уходит, а я откидываюсь головой на подушку и закрываю глаза. Вспоминаю наш разговор с Динаром в ресторане. Тот самый, который Виолетта сняла на камеру своего телефона: я попросила Асадова исчезнуть из моей жизни, если он что-то чувствует ко мне. И потасовка с Максом… Неужели Динар действительно отказался от выгодного сотрудничества ради меня и моего спокойствия?