Все эти мысли приободрили Элен и она уже вполне спокойно думала о том что ей до поры до времени придется идти навстречу всем желаниям алчного судьи. Что для неё это будет самой разумной моделью поведения. Хотя почему судьи? Верховный претор, вот перед кем она должна показать все на что способна, именно этого человека ей необходимо заинтересовать, именно ему следует доказать что она может быть чрезвычайно полезной для него. А судья просто пешка, перевалочный пункт, он ей не нужен. И она посмотрела на судью почти насмешливо.

– И что же вы попросите за меня у верховного претора?

Мастон Лург, исподтишка наблюдавший за Элен не меньше чем она за ним, увидел что девочка судя по всему полностью пришла в себя и вроде как даже насмешничает над ним.

– Очень многое, – спокойно ответил он.

– Но что именно? Чего вам так остро не хватало в вашей жизни в Туиле, что вы ради этого пошли на гнусное преступление?

Элен удивлялась самой себе. Ведь это так необычно для неё столь нахально и развязано разговаривать со взрослым и даже наверно уже пожилым человеком. Где-то внутри проскакивали жгучие искорки вины, но впрочем и тут же бесследно таяли. Он преступник, говорила себе Элен, а с ними можно не церемониться. Так считал идеальный Джулиан Брэд. Она вспомнила, как посмотрев очередную, довольно жесткую серию бесконечной детективной киноистории, пришла к отцу и настырно попросила рассказать о том как он ведет себя с преступниками. Вежливо, спокойно и даже уважительно или он издевается над ними, бьёт их и запугивает как один из коллег Джулиана Брэда. Отец сказал что с преступниками он ведет себя ровно также как и с невоспитанными, глупенькими дочерьми. Элен возразила что это не ответ, откуда ей знать как он ведет себя с невоспитанными глупенькими дочерьми, если она, насколько ей известно, его единственная дочь и к тому же очень воспитанная и умная. Да, я очень воспитанная, согласилась сама с собой Элен и продолжила:

– А впрочем я догадываюсь. Вы, конечно, уверены что достойны гораздо большего чем председательствовать в суде какого-то захолустного городишки, в компании непроходимо глупого священника и пьяницы-мэра, разбирая бытовые, примитивные до пошлости, дрязги каких-то сиволапых лесорубов и свинопасов, не так ли?

Судья усмехнулся. Несколько оцепенело.

– Господь всемогущий, тебе же всего лишь шесть лет. Мне даже страшно представить какой ты будешь, когда станешь взрослой женщиной. Как же ты собираешься жить среди людей, если видишь их насквозь?

– А я буду жить среди хороших людей.

Судья снова усмехнулся.

– Где же ты их найдешь?

– А разве вы таких не встречали?

Мастон Лург отрицательно покачал головой.

– Нет. То есть конечно человек может казаться сколь угодно приятным и милым, добродетельным и благородным, но копнешь поглубже и вся эта хорошесть тает как вата в огне. Там, внутри, в глубине живет всё тот же коварный и эгоистичный хищник с темными безжалостными глазами и алчным ненасытным сердцем. И вся разница в людях лишь в том насколько много у этого хищника силы и отваги, чтобы взять всё что ему хочется. Но я понимаю что для шестилетней малышки вполне нормально не видеть в людях этого хищника.

Элен откинулась на кожаную спинку сидения. А он кажется любит поговорить, решила она. Резонер. Она видела и по лицу и по ауре судьи что тот получает удовольствие от беседы и ей это не нравилось. Она определенно не желала доставлять своему похитителю хоть какие-то приятные эмоции.

– Скажите, господин Лург, а почему вы уверены что я буду работать на вашего начальника и честно говорить кто лжет, а кто нет? – Спросила она уже откровенно насмешливо.