Стою и нервно тру пальцами указку.

- Сломаешь. Поверь, мы найдём ей лучшее применение, - охрипшим голосом сказал он и перешёл все границы, которые я выстраивала по своим правилам для общения с людьми. – Признайся, ты думала обо мне. И не смей врать, по твоим глазам можно прочесть, что ты съела на обед.

Тьфу… какой он ненормальный.

- Продолжай, я ещё немного позволю себе полюбоваться тобой. Сегодня поздно ночью улетаю на две недели. Долго не увидимся. А на видосы с тобой в главной роли я не смею надеяться. Верно, Ева?

- Ты давно у врача проверялся?

- На прошлой неделе. Справку водительскую получал.

- Отлично. Значит, ты должен понимать, что тут повсюду висят камеры. И я смогу показать их в полиции.

- Малыш, ты такая милая, когда начинаешь спорить. Мой совет, не трать своё и чужое время. У меня есть хороший адвокат. Мой хороший друг. Арсеньев.

Алла Степановна засуетилась.

- Неужели тот самый?

- Определённо тот, Алла Степановна. Можете не сомневаться. Ни одного за последние пять лет проигранного дела. Но вы не волнуйтесь, я обещания свои всегда выполняю. Скоро уйду, - потом повернулся ко мне и прогрохотал грудным тембром, - продолжай, Ева. У тебя очень красивый голос. Ты и сама очень красива. Ничем не уступаешь ей, - делает кивок в сторону картины. – Ты должна знать, что изображённая на холсте дева, едва уединившись с мужем, получит серьёзный нагоняй. Улыбаться и плакать ей разрешено только по приказу своего супруга. Волнительно, очень волнительно находиться с тобой рядом с этой картиной. Художник сгорел в одной работе, а нас поражает долгие годы это полотно. Дальше алкоголь, бедность, одиночество. И ничего близкого к шедевру. Почему? Приводят разные версии. Это весьма малоизвестный и даже загадочный художник.

- Не стоит мне таким образом намекать на нашу разницу в возрасте. Не надейся, тебе не удастся со мной уединиться, - бросаю в сердцах, а зал взрывается аплодисментами.

Только не понятно, кому они предназначаются. Вполне возможно, что ему. Речь у него получилась блистательной. Посетители смогли увидеть необычный спектакль.

- Когда мы уединимся – с тобой состоится разговор. Через две недели.

- Зачем ты это делаешь?

- Я тебе говорил, что пока и сам не знаю. Хочу разобраться.

Целует мне руку и уходит. А в воздухе остаётся звон заклёпок и цепочек. И ещё запах. Дерзкий и мощный.

Гости начинают перешёптываться между собой. Я едва держусь на ногах и не знаю, как закончить экскурсию.

- Евочка, иди, я тут без тебя справлюсь. Итак, дамы и господа, продолжим, - начальница замахала мне рукой, мол, уходи.

Я, наконец, сделала первое движение после того, как он покинул зал. И почувствовала облегчение.

Прибавляю шагу, меня ведь Катюша ждёт. Мы всегда обсуждаем за чашкой чая, как прошла экскурсия.

Ничего. У меня есть две недели. Я обязательно что-нибудь придумаю.

7. Глава 7

- Ухх, вот это темперамент, - восхитилась Алла Степановна, влетев в нашу коморку, где мы пьём чай и обсуждаем различные дела.

- И что мне теперь со всем этим делать? Особенно с темпераментом?

- Присмотреться к нему. Почему он выбрал тебя? Где и когда увидел? – начальница с довольным видом уселась за стол и притянула чашку к себе. – Одни вопросы, столько неизвестных. Вот это уравнение задал брутальный.

- Брутальный? – я махнула головой. - Вам хорошо рассуждать со стороны. А мне не очень весело. И как это всё теперь Паше объяснить? Скажет, что хвостом вертела перед чужим мужиком.

Катюша положила в вазочку печенье. Села и заёрзала на стуле.

- Ева Владиславовна, а где он, ваш Паша? Вы ему рассказали о случившемся? Рассказали о ночных звонках незнакомца? Извините, мне, наверное, нельзя такое спрашивать у вас. Просто я за справедливость.