А я выпучила свои глаза и охнула, не веря в то, что вижу. Прозрачная кристально чистая вода аквамаринового цвета и белоснежный песок – и все это всего в ста километрах от Санкт-Петербурга.

Уму непостижимо!

- Офигеть! – потянула я и выпрыгнула из машины, а потом сразу же припустила к берегу.

- Нравится? – услышала я в спину.

- Еще спрашиваешь? Конечно! – с восторгом кричала я, на ходу снимая с ног сандалии.

А затем вбежала в прохладную воду и замычала от наслаждения, оглядывая бирюзовую гладь.

- Это бывший карьер по добыче гажи, в простонародье водоём прозвали просто Донцо или питерские Мальдивы, - произнес Рома тихо, подойдя ко мне сзади, обняв за талию и положив свою белокурую голову мне на плечо.

- Что-то слышала про это место, теперь припоминаю. Но здесь никого, а говорят, что в летний зной тут яблоку негде упасть, - оглянулась я по сторонам.

- Это частная территория. Мы проезжали пункт пропуска, помнишь?

- И как нас сюда пустили? – чуть обернулась я к нему.

- Магия моей улыбки, - рассмеялся Рома, и я вместе с ним.

А спустя всего пару секунд случился поцелуй, и ослепительная яркая молния ударила в низ моего живота, стоило только нашим языкам встретиться. И я не смогла сдержать тихого, полного наслаждения, стона. Мужские пальцы скользнули под майку, а затем потянули ее верх, одним уверенным движение снимая с меня тряпицу.

Еще мгновение и ширинка на моих шортах оказалась расстегнутой. Раз - и я осталась стоять перед Ромой в одном бикини. Два – и его руки с протяжным шипением пробежались по моему телу, задевая напряженные соски. Три – и меня закинули на плечо вверх тормашками.

- Рома! – взвизгнула я.

- Мне кажется тебе пора остыть, маленькая, - все глубже и глубже заходил парень в воду.

- Не смей! - хохотала я и одновременно негодовала, дубася его по крепкой заднице.

- Ах, эти жаркие взгляды! Ах, эти тихие стоны! Ах, ах, ах...

- Пусти! – рвалась я из его рук.

- Как скажешь, бесстыдница ты моя, - и тут же, вместе со мной занырнул в прохладу озера.

И мы, словно малые дети, почти час резвились в воде. Ныряли, брызгались, плавали и целовались, а потом, окончательно выбившись из сил, выбрались на берег. Расстелили огромное покрывало, что Рома прихватил с собой, и улеглись на него, счастливо прикрыв глаза.

- Как жарит, - потянула я спустя минут пять и смахнула со лба мокрую прядку.

- Жарит, - согласно прошептал рядом с моим ухом парень, а потом я почувствовала, как его пальцы пробежались по верху от моего купальника.

Замерла. Зажмурилась. Сглотнула.

Но и Рома останавливаться не собирался. Он ко мне даже не прикасался толком – он порхал надо мной как бабочка, едва дотрагиваясь до разгоряченной и чувствительной кожи. Легонько задевал соски, спускался к пупку, скользил вдоль линии трусиков и вновь поднимался выше. И с каждым его касанием меня начинало все больше и больше потряхивать, а затем и вовсе пришлось судорожно сводить ноги.

Еще одно едва заметное, но острое прикосновение и его пальцы отодвигают в сторону ткань моего лифа.

Еще.

И еще...

Пока полностью не открывают себе обзор на напряженную вершинку.

- Вишня, - бормочет тихонько Рома, а меня только от одного этого слова, сказанного хрипло и надсадно, реально ведет.

Жду напряженно ласки, но не получаю ее. Почти срываюсь на протестующий всхлип, но вскоре чувствую, что и вторая грудь попала под его атаку. Всего пара мгновений, и я лежу открытая перед ним, а Рома лишь шипит и сдавленно ругается, вырисовывая круги на моей обнаженной плоти.

- Девочки мои, - доносится до меня сбивчивый, рваный шепот, - сладкие...идеальные...