Останавливаюсь у ближайшей кафешки и пересаживаюсь назад. Аккуратно приподнимаю темную макушку и опускаю на свои колени. Малышка начинает ворочаться.

– Иля, мы в городе, – тихо проговариваю, осторожно поглаживая кончиками пальцев бледную щечку.

Словно бы нехотя, девушка приоткрывает веки.

– Значит мне не приснилось? – со стоном хрипло выдает малышка.

– Смотря что, – не могу не улыбнуться этому хмурому воробушку.

Лара часто-часто моргает, словно бы стряхивая с ресниц остатки сна.

На мою щеку ложится хрупкая ладошка.

– Ты ранен? Боже мой, Рик! Ты же ранен! Больница! Нам нужно в больницу! – Иля подскакивает, жадно разглядывая меня. Губы поджаты, в глазах явно читается тревога.

– Ну да, к брату твоему, – бросаю без явного энтузиазма. Потому что мне мало секундного порыва заботы. Я хочу гораздо больше. Но все внимание сейчас уйдет к гребаному Лексу.

Твою мать! Я же взрослый мужик и мне нахер никто не был нужен. До вчерашнего дня… Неужели я так быстро сломался? Да, черт возьми! И придется костьми лечь, чтобы сделать эту девочку моей безоговорочно. Целиком и полностью. И чтобы вся забота – мне, все внимание – мне, и все ее эмоции – тоже мне.

– Лекс! Точно. Телефон… – начинает метаться по сидению в поисках своих вещей.

– Вот, – протягиваю рюкзак. – Всё, что уцелело.

Лара обыскивает свою рюкзак и не находит искомое.

– Я куплю тебе новый в ближайшей точке. Чей-нибудь номер помнишь?

Малышка на миг задумывается, а затем кивает.

– Предлагаю потратить пять минут на перекус и физиологические нужды, а потом уже отправимся за телефоном.

Я вижу, как Лара собирается спорить со мной, а затем, неожиданно бросается в мои объятия.

– Да-да, ты прав. Лекс под присмотром, а ты итак очень пострадал из-за меня, – всхлипывает глупышка. – Ты простишь меня за мой эгоизм?

– А ты меня за мой? – отрываю от себя влажное личико и пристально смотрю в большущие глаза.

Сначала я читаю во взгляде непонимание, а затем замечаю, как бледные щеки заливает румянцем. Нетрудно догадаться, о чем подумала эта маленькая бестия.

– Этим мы займемся вечером, когда удостоверимся, что твой брат, хотя бы условно, в норме, – с трудом сдерживаю ухмылку, чтобы случайно не обидеть Илларию.

И дал же Бог имечко. Еще и с двумя “л”, проверил ведь в документах, не удержался. Хотя, кто бы говорил. Да и не мне рассуждать о Боге.

– Я не… – делает попытку оправдаться Лара, но быстро меняется в лице: – Знаешь, что?

Снова передо мной суровый воробушек, готовый заклевать меня до смерти, видимо. Все-таки улыбаюсь.

– М?

– Тебе надо в больницу.

– Я предлагал туда поехать несколькими часами ранее, но ты отказалась.

– Ты… Лекс… Дорога… Я… Понимаешь… – снова всхлипывает глупая девчонка.

– Не понимаю, – довольно грубо обрубаю, но, чуть смягчившись, продолжаю. – Я слишком давно один, Иля. Тем не менее, я готов впустить тебя в свою жизнь. Есть лишь одно условие.

– Какое? – несмело спрашивает.

– Если моя, то моя.

– Твоя, – заявляет со всей категоричностью, а мое сердце замирает, ухая вниз.

Лара

Как бы мне ни хотелось считать всё произошедшее сном, я не могу снова прятать голову в песок. Нас. Пытались. Убить. Явно не случайно. А еще я отчетливо слышала выстрелы, только глаза открыть не получалось, хотя очень старалась сделать это.

Я точно помню, как слышала упоминание о Максе. Покойном. Лексу он никогда не нравился, а я сейчас не готова рефлексировать по поводу гибели или убийства своего друга. А друга ли? Потом.

Рик. Вот уж кто точно проявил себя не просто, как герой, а как супермен прямо. Я бы так не смогла. И теперь я в неоплатном долгу перед этим мужчиной, моим первым…