— Хорошая попытка, Дикарка. Но если правда, так и быть, подарю тебе потом что-нибудь.

Тут до меня доходит весь ужас ситуации.

Так и быть...

Он говорит: «так и быть», словно заниматься сексом на заднем сидении его огромной как бугор в штанах машины посреди тротуара для него действительно нормально.

И я понимаю этих девчонок, я сама еле держу голову на поверхности океана, который все сильнее меня затягивает. Он делает все так правильно, так идеально, словно знает мое тело, словно знает, куда нажать, чтобы отключить способность думать хотя бы. Нежные поглаживания, мягкие поцелуи, трение межу ног, пальцы, ласкающие промежность, скользяще вдоль нетронутого входа. Но мысль, что он проделывал это с десятками таких, как я, отрезвляет. Он может и бог с обложки журнала, только вот пусть лучше остается на обложке.

— А вы дезинфицируете кресло после своих девушек?

3. Глава 3.

Он поднимает голову от моей груди, пару раз моргая.

— Что?

— Ну дезинфекция. А то ведь знаете, всякое бывает. Просто вы, наверное, часто вот так девчонок снимаете, а многие из них оказываются больными. Например, сифилис можно подцепить даже в бассейне. Да вы не переживайте, у меня есть влажные салфетки, мы сейчас все протрем и можем продолжать.

Он сел и тут же ударился головой.

— У тебя с башкой не все в порядке, я понял. Какая дезинфекция, нахуй, я в машине пару раз всего трахался. И предпочитаю более удобные площадки.

— А сейчас что? — он со вздохом смотрит мне между ног, а я свожу их и отодвигаюсь к двери, украдкой нащупывая ручку. — Приспичило?

— Да, очень приспичило. Не люблю оставаться неудовлетворённым.

— Это какая-то травма, наверное.

— Какая травма? — уже ржет он. — Что ты несешь, мелочь?

— Ну паталогическое желание с кем-то заниматься сексом, да еще и посреди улицы.

— Мы не посреди… — говорит он и осекается. Вдруг замечает, как в окно заглядывает кто-то.

— Заебись, — тянется он и в окно бьет кулаком, отгоняя каких-то парней, как насекомых, а я успеваю открыть дверь и выйти, поправляя юбку. Он уже за мной. Уже выглядит так, словно ничего в машине не было. Как выгляжу я, даже думать не хочу. — Так, Дикарка. Тут точно не место. Ко мне поехали.

— Я, пожалуй, откажусь.

— Только что ты текла как сука, а теперь отказываешься? — он берет меня за локоть, но я вырываю руку.

— Для вас это просто секс.

— Отличный секс…

— А для меня лишение девственности. И делать это с первым встречным, даже таким шикарным как вы, я не хочу.

— Значит признаешь? — усмехается, прожигая меня порочным, искушающим взглядом.

— Ну я же не слепая.

— И что? Правда целка?

Киваю, подтягивая сумку, что успела вытащить из машины. Разворачиваюсь.

— Ну слушай, — путь теперь перегораживает. Да что привязался-то? — Ну раз целка, то в принципе могу и любовницей сделать. Тачку куплю, квартиру сниму, будешь меня котлетками радовать. Готовить-то умеешь?

Он говорит это без улыбки, но так, словно каждый день предлагает незнакомкам роль любовницы.

Заманчиво, конечно, все это. Сложно вот так попасть на мужика, который готов не только потрахаться, но и предложить что-то серьезное, хотя скорее всего обманывает. Но судя по тачке, по фирменной одежде, деньги у него на такую роскошь как любовница имеются. А еще Ренатович упоминал, что он вроде как влиятельный. А значит имеет бизнес или работает где-то.

— Вы лучше на работу меня возьмите.

Он даже брови вскидывает.

— Любовницей?

— Да нет, — я даже руками замахала. — Нет, конечно. Из-за вас меня уволили, так?

— Ну ты скорее сама уволилась, но допустим. Ты даже не знаешь, где я работаю, а если я сутенер?

— Если вы сутенер, то я просто убегу. Вы сутенер?