Я не вникала в суть разговора, но, кажется, женщина разговаривала со своим маленьким сыном.

- Только в первый класс пошел, всё еще переживает, - объяснила Ирина Викторовна, хотя я ей не задавала никаких вопросов.

- Ясно.

Она отложила телефон на барный островок. Я заметила маленький брелок в виде мультяшного мопса.

- Мило, - произнесла я, продолжая терпеть головную боль.

- Сыну нравится мультфильм про всяких там собак. Я купила ему и себе одинаковый брелок, - женщина нежно улыбнулась, вспоминая свое чадо.

- Мне тоже мопсы нравятся. Правда, так сложилось, что позволить себе завести собаку я не могла. Хотя всегда у Деда Мороза в детстве просила о ней, - я встала с дивана. Больше откровенничать мне не хотелось. – Пойду в спальню. Прилягу.

Я чувствовала себя разбитой и абсолютно измотанной, хотя сейчас только полдень. Мне нужно было остаться наедине с собой, со своими мыслями и просто сделать передышку. Всё, что сейчас происходит было для меня слишком резким и стремительным.

Свернувшись на кровати поверх одеяла калачиком, я закрыла глаза, чувствуя, что если сделаю еще один вдох, допущу еще одну мысль, то непременно лишусь последнего барьера, что отделяет меня от слёз. Барьер не пал, а я провалилась в тревожный сон.

Что-то тёплое и влажное коснулось моего носа. Частое горячее дыхание касалось моей кожи, потом сменялось этим чем-то влажным и тёплым. Я нахмурилась, отодвинулась и открыла один, затем второй глаз. За окном догорали последние лучи рубинового солнца. Я села в кровати и дёрнулась, когда услышала рядом с собой звук, напоминающий хрюканье, смешанное с лаем.

Рядом со мной на кровати сидел мопс. Совсем еще щенок. На ошейнике блестел маленький розовый бантик. Такие обычно бывают на подарочных упаковках. Щенок, вывалив розовый язычок, притопал ко мне и плюхнулся рядом, бодая маленькой головой в бедро.

- Откуда ты здесь взялся, малыш?

13. Двенадцать.

Сучьи лживые глаза молили меня о пощаде. Я хорошо знал этот взгляд. За столько лет уже успел выучить. Ублюдок наворотил дел, а теперь харкает кровью и ползает передо мной на коленях. Жаль. Мой дорогой персидский ковер теперь вряд ли получиться привести в порядок. Только на помойку его и поручить купить новый.

- Это ошибка, - выл Анри.

Его вопли и стоны не вызвали во мне ничего, кроме головной боли и отвращения. Каждый раз я слышу одно и то же. Каждый раз сучка, которая подмахнула моему конкуренту, изо всех сил пытается оправдаться. И всегда у них всех одни и те же отговорки – «не виноват», «произошла ошибка», «меня подставили». На меня работают надёжные источники и шанс, что мне предоставят ошибочную информацию на девяносто девять и девять процентов невозможен.

- Ты уже полгода играешь на два фронта, - скучающе проговорил я, подперев рукой голову. – Гребанные полгода строишь из меня идиота. Неужели ты, мелкая шавка, решил, что можешь тягаться со мной? У меня люди есть повсюду, не только в городе, но и по стране и далеко за ее пределами. Всё, что связано с экспортом оружия так или иначе касается меня. На что ты надеялся, Анри?

- Меня подставили, - взвыл он, предоставляя мне еще один «весомый» аргумент, который я, по его мнению, должен принять во внимание.

- Конечно-конечно, - я с прищуром посмотрел на своего бывшего компаньона. Он был почти такого же возраста, как и я.

- Я говорю правду!

Охранник ударил Анри в пах, прерывая ненормальный рёв моего пленного.

- Ты мне всех домашних разбудишь, - шикнул я.

- Халит, я не виновен, - прохрипел Анри, отхаркнув очередной сгусток крови.

- Это уже не имеет значения, - я поднялся из-за стола и подал сигнал охраннику, тот сразу же вынул пистолет из плечевой кобуры и поставил Анри на колени.