- Ваши вещи, - сухо заявил охранник и вручил мне мою же сумку, которую я оставила в караоке-баре.

Она была нетронутой. Первым делом я отыскала свой телефон. Бесчисленное количество пропущенных звонков и непрочитанных сообщений. Я ведь планировала сегодня с друзьями где-нибудь повеселиться в честь моего дня рождения, но теперь мне совсем ничего не хочется, кроме как оказаться дома, в своей комнате.

Ноги гудели, голова раскалывалась. Принуждала себя не думать о том, что сегодня произошло, но назойливые мысли упорно мешали сконцентрироваться на чем-то другом. Как мне теперь вернуться в караоке-бар? А вдруг Бес снова захочет со мной встретиться? Нет-нет, там я работать больше не буду. Хотя, он меня не тронул, как и обещал. Только ужин. Я должна всё рассказать дядюшке.

Машина плавно остановилась, и охранник заявил, что мы на месте. Я не сразу поняла, что вообще-то не называла ему свой адрес. Леденящий ужас заструился по венам. Он знает, где я живу. И как долго?

Я схватила сумочку и вышла из автомобиля, громко хлопнув дверцей. Руки мелко дрожали, пока я пыталась найти в своей сумочке ключи. Резко зазвонил телефон, отчего я дёрнулась, будто меня током ударили. Звонила Вика – моя подруга из консерватории.

- Да? – ответила я, наконец-то, отыскав ключи.

- Кир, а где ты пропала? Как же твой день рождения? Как же наш сюрприз для тебя?

- Прости, но всё отменяется, - я сбросила вызов, открыла дверь и быстро зашла в дом. – Хватит уже на сегодня сюрпризов.

- Кира? – дядюшка вышел в прихожую, плотней кутаясь в халат.

Я дрожащей рукой нащупала выключатель и через секунду в небольшом пространстве прихожей стало светло.

- Разве ты не договаривалась со своими друзьями провести ночь в клубе? – дядюшка внимательно посмотрел на меня, я заметила, что в его глазах отразились настороженность и непонимание. – И почему ты в другой одежде? И почему у тебя ссадина на щеке? – дядюшка подошел ко мне ближе. – Что случилось, солнышко?

Я несколько секунд молча смотрела в родные добрые глаза, а потом не сдержалась и расплакалась. Пыталась храбриться, но страх оказался слишком велик, чтобы так просто побороть его.

- Кира, - дядя обнял меня и нежно погладил по голове, а я вместо того, чтобы попытаться успокоиться, расплакалась еще сильней.

Да, ничего дурного со мной не произошло, но этот мужчина, этот Бес, он жутко напугал меня. Меня вообще пугает какое-либо внимание со стороны взрослых незнакомых мужчин. А если бы он преследовал другие цели? Если бы захотел сделать со мной что-то другое, что абсолютно не связано с поездкой в ресторан?

- Идем в дом, - дядюшка провел меня в нашу небольшую гостиную и усадил в кресло.

Я, всхлипывая и глотая слезы, протерла глаза, пытаясь хотя бы чуть-чуть взять себя в руки. Весь вечер я всячески оборонялась и, кажется, у меня что-то получалось, но для такой обороны нужны силы. Меня толкал адреналин на все эти демонстрации протеста, а потом, когда он ослаб, я ощутила такое неприятное опустошение. Голова прояснилась, и я поняла, что ходила по лезвию, испытывая своими едкими словами терпение мужчины.

- Держи, - дядюшка подал мне стакан воды, а сам уселся в кресло, что стояло напротив.

Я сделала несколько глотков и тяжело вздохнула. Повисло молчание. Мне было страшно говорить о том, что сегодня случилось.

- Кто тебя обидел? – серьёзным тоном спросил дядюшка.

У меня не получилось ответить сразу, но всё-таки через какое-то время, когда эмоции немного поутихли во мне, я рассказала дядюшке обо всём, что сегодня приключилось со мной. Он слушал меня внимательно, его напряженный взгляд не выдавал никаких эмоций, и я могла только догадываться, о чем сейчас думает дядюшка.