- И что ты предлагаешь? - вскидывается он. - Спустить все с рук?! Меня после этого уважать перестанут.

Не пытаюсь даже переубедить. Брат застрял в прошлом. Живет законами и понятиями, которые уже давно устарели. Но он никак не хочет вылезать из своей раковины. А смерть отца затолкнула его еще глубже.

- Доверься мне. Яна… Яна Сулейманова… - делаю задумчивый вид. Ох, и не просто мне это дается. Имя девчонки, как и ее образ, лезвием по нервам, натянутым до предела, режет. – Чт- то знакомое. Ах да… мы вроде когда-то учились вместе. Доверь это дело мне, брат. Я попробую выманить ее не силой. Убить ее мы всегда успеем.

Сжатые кулаки трещат от натуги. Впервые я готов пойти против воли брата. И даже думать не хочу, чью смерть выберу, если придет пора.

- Ну что ж… - наконец изрекает он, - попробуй. Ведь я доверяю тебе. Но если ничего не получится, ты знаешь, что делать.

- Знаю.

И почти не вру.

Вдох. Выдох. Холодный воздух прочищает мысли. Помогает справиться с неразберихой, последнее время творящейся в мозгу и немного ниже. Гораздо ниже. Все дело в ней. В этой маленькой девочке сейчас притихшей мышкой в доме. Но не стоит покупаться на это спокойствие. Оно лишь видимость.

Толкаю дверь и вхожу. Сразу натыкаюсь на взгляд разъяренных глаз. Они окатывают меня холодом, презрением. Но вопреки, кровь лишь сильнее горячится. Никогда не мог оставаться рядом с ней спокойным и равнодушным.

Вот и сейчас взгляд невольно цепляется за маленькие ножки, уже одетые в огромные брюки. Скользит по узким бедрам. Острым коленкам. Которые хочется подойти и сжать. Но вместо этого я отворачиваюсь.

Иду на импровизированную кухню. Начинаю копаться в старом буфете. Купленном когда-то за бесценок на одном из сайтов. Я ведь эту холопу сам всю обставлял. Ни одна живая душа не знает про это место. Достаю пачку макарон и две банки тушенки. Спиной чувствую, как девчонка позади оживляется.

Готов поклясться, что хлопает сейчас своими глазками и тянет нос в предвкушении. Голодная. Давно накормить пора. Хмурюсь от тепла, которое слабым огоньком в душе зарождается. Не надо мне к ней привязываться. Не надо заботиться. Не моя она. Итак, уже сорвался.

Вспоминаю как целовал ее в последний раз. Страстно. Жадно. Неправильно. Больше такого повториться не должно.

Разжигаю печь. Черпаю воду из ведра. Заливаю в кастрюлю. И все это время не прекращаю буквально спиной улавливать движение. Отслеживаю ее буквально интуитивно. Это пугает до чертиков. Но в то же время правильно очень.

Когда вода закипает, бухаю туда макароны. И готовое месиво плюхаю на стол. Тарелок тут нет, поэтому кладу две ложки. Придвигаю стул и наконец-то поднимаю взгляд.

- Ты, разве, не голодная?

Девочка фыркает. Корчит гримасу. Но поднимается и идет. Аккуратно садится на краешек стула, а я опять залипаю. И вот даже непонятно на чем. Почти все ее тело спрятано под шмотками. А меня торкает так, будто она тут голая расхаживает. Надо взять себя в руки!

- Ешь, пока теплое.

Злость в голосе не на нее на себя прорывается. Она вздрагивает. Молча берет ложку. Видно, что голодная. И начинает есть. Она просто ест эти долбанные макароны с тушенкой, а мое благоразумие улетает в бездну. Глаз не могу отвести от того, как открывается ее ротик. Как двигаются пухлые губы. Идеальное сочетание наивности и рокового соблазна.

- Очень вкусно, - улыбается.

- Я рад.

Стискиваю свою ложку и понимаю. Очень отчетливо понимаю. Надо поторопить брата. Надо, чтобы за нее скорее заплатили выкуп. Иначе… Иначе я просто не смогу ее отпустить. Больше не смогу.