– А кто? Кто же о тебе ещё позаботиться? Только твоя старая больная бабка! – на том конце раздался смех, скорей иронический и грустный, чем весёлый, как после хорошей шутки.

– Не прибедняйся, бабуль, ты у меня крепкая и сильная в твои-то годы, – Аня была рада знакомому голосу.

– Да что там, девяносто два скоро. Так ты уже встала?

– Встала, – отрешённо сказала Аня. – Я погулять вышла на праздник, сейчас в автобусе еду.

– Вот и хорошо, прикупи мне что-нибудь, не будь скрягой, целую, внученька.

– Целую, бабуля, – потерянным голосом промолвила внучка и положила телефон, первая радость ушла. До неё только сейчас дошло, и ошарашила мысль, нет, она была рада, безумно рада голосу, но Аня точно знала, что бабушка умерла пару лет назад в преклонном возрасте, но никак не в 92… Раньше на пяток лет, но уже всё. Коль первая радость прошла, начала работать голова.

– А с вокзала в Питер поезда ходят? – Аня поняла, что домой надо ехать на поезде, и ни капельки не была рада этому.

– Куда? Я что-то не понял, говоришь странные названия, дураком себя чувствую.

– В Санкт-Петербург, – уже не ожидая ответа, скорее машинально промямлила Аня.

– А, не расслышал просто, – у неё отлегло от сердца, хотя подвоха можно ждать любого. – Ходят, иногда.

– Как иногда??? – испуганно, в панике переспросила Аня.

– Да шучу я, больше не буду, ходят регулярно. По утрам, в семь или восемь часов. Но это только завтра будет. Сегодня точно не уедешь.

– Шутишь? – с робкой надеждой поинтересовалась Анечка.

– Увы, нет, один раз в сутки. Утром туда, вечером обратно.

Аня, много раз слышавшая фразу «от бессилия опускаются руки», здесь испытала это на себе: она села обратно в кресло, и не было сил говорить, а сил плакать и подавно.

– А туда только поездом можно? – все силы, всю надежду она вложила в этот вопрос, и водитель понял это.

– Можно по дороге, но такси обойдётся тысяч в 30. Частники опаснее, но можно за двадцатник договориться. У тебя деньги-то вообще есть?

– Одна тридцатая или двадцатая, если договориться, – сил плакать не было, слёзы текли сами собой.

– Не реви, красавица. Я бы дал тебе денег или сам бы отвёз, да на наши деньги бензин даже не купить в одну сторону, а в обратную – так точно. У тебя есть кто там?

– Я уже ни в чём не уверена, но я должна туда поехать, обязана.

– Обязана – так обязана. Мы почти приехали, дай свой телефон, я, если что, тебе позвоню или потом так спрошу, как всё прошло. У тебя парень-то есть?

– Позвони себе, – Аня протянула телефон, по которому говорила с бабушкой. – Парень? – Аня задумалась. – Есть, Лёшей зовут.

– Так ты же ни в чём не уверена? – юноша протянул обратно телефон.

– В нём я уверена. Что бы ни случилось, – она помедлила. – Даже такое.

С этими словами она вышла из автобуса, всё такого же пустого, и только водитель вышел из кабины и что-то крикнул ей вслед, но долетели только обрывки: – Счаст…я ты, м…я ж…н.. з…в…т, – но музыка праздника заглушила остальное.

Бабушкиной тысячи еле хватило, чтобы купить билет и перекусить несколькими пирожками. Зато Аня обнаружила, что в сумочке лежал один паспорт, а в куртке – другой, и что делать с таким разнообразием, она просто не знала, билет был куплен на местный, для верности. Благо по обоим ей было одинаково лет, с разницей в несколько месяцев, а так даже знак зодиака один. Предстояло ещё одно испытание: как провести ночь. Вспомнив рассказы своего возлюбленного о том, как решать подобные проблемы, она зарезервировала себе место в зале ожидания и спокойно присела. Чем себя развлечь, вопрос не стоял, как-никак на улице праздник, а вот ночлег – это было проблемой.