Глеба это возбуждало, а меня шокировало и…

Было неприятно. И вот, я снова и снова убеждала себя, что это просто обычные приколы Глеба. Слова, на которые не стоит обращать внимание. В конце концов, мне достался самый чудесный, милый и нежный парень на свете. Да, мой муж умел быть предупредительным и нежным.

Идеальных людей не бывает. У всех свои заморочки.  

Но все-таки я чувствовала. Ощущала, что не удовлетворяю его в постели. Озаботившись, я решила изучить информацию. Краснея от стыда, приобрела в книжном магазине несколько пособий соответствующего содержания.

К сожалению, сколько я ни пыталась, ничего из прочитанного применить у меня не получилось. Не помогал и психолог. Я чувствовала скованность и неловкость. А Глеб только посмеивался.

По-доброму, как мне казалось.

Или я просто убеждала себя в этом…

И вот сейчас, когда Ильяс снова заговорил про бордель, я открыла рот, чтобы возмутиться. Выкрикнуть, что я не продажная женщина. Обелить себя!

Но так ничего и не сказала. Внутренний голос или что-то вроде инстинкта самосохранения, который до этого молчал в тряпочку, приказал мне прикусить язык.

Не обращать на себя внимания. Не встревать в разговор этих двух сильных, властных, красивых, но совершенно при этом не похожих друг на друга мужчин.  

– Где взял, там больше нет, Рахматулин, - спокойно ответил Вольф. – А глаза – это штука такая… Сегодня они у тебя есть, а завтра – нет. Беречь их лучше, не пялиться, куда не надо.

– Это да, - согласился Ильяс, и снова взглянул на меня. – С красивыми девочками тоже так. Сегодня она тебя любит – а завтра, раз, ушла к другому. Бросила, забыла. Хорошо еще, когда честно в измене признается. А если за спиной любовь крутит, рога наставляет? С любовником в постели над мужем-рогоносцем посмеивается. Нехорошо. Некрасиво. Неблагодарно. Правда, Волк?

Я всей кожей ощущала, что он говорит неспроста. Что за его словами скрыт какой-то намек. Что хочет задеть Вольфв, напомнить о чем-то, что произошло между ними. И, скорее всего, стало причиной их обоюдной ненависти друг к другу. Но если смысл слов Ильяса и был понятен Вольфу, тот не подал вида.

– Сочувствую, раз тебе встречались такие женщины, Рахматулин, – парировал он. – Похоже, ты не умеешь правильно выбирать. То-то я смотрю – вокруг тебя одни продажные шкуры крутятся.      

– Ты не лучше, Волк, - на этот раз без ухмылки отозвался Ильяс. Видимо, Вольф задел его за живое. – Эту малышку за сколько купил?

– Послушайте! – все-таки не выдержала я. – Почему вы считаете, что меня можно купить? Как смеете называть меня уличной девкой? Вы ничего не знаете - а говорите! Так запросто оскорбляете человека! Девушку! Меня! У меня, между прочим, есть чувство собственного достоинства. 

– Слышал, Рахматулин? – усмехнулся Вольф. – Возможно, для тебя это будет откровением, но не все в этом мире продается и покупается.

– В корне с тобой не согласен, Волк. У всего есть цена. Главное только правильно ее назвать.

Ильяс поднялся. Окинул меня взглядом темных глаз, под которым я почувствовала себя голой. Впрочем, почти так оно и было – я до сих пор стояла в полотенце.

– Спасибо за радушный прием, Волк. А тебе спасибо за стриптиз… Ульяна. У тебя классно получилось. Естественно. Обязательно увидимся еще. Будь здоров, волчара. И внимателен. 

Но, судя по глазам, Ильяс скорее пожелал бы Вольфу долгой и мучительной смерти. 

18. ГЛАВА 18

ГЛАВА 18

Когда Ильяс удалился, мне показалось, что напряжение спало. Во всяком случае, Вольф перестал смотреть, как волк, готовый насмерть загрызть врага.

Я никогда не была особо любопытной, не совала нос не в свои дела. Но поневоле мне стало интересно.