Илья смущенно крякнул и отошел от стола.

– Разные это вещи, – пояснил Сашка, приходя на выручку Илье. – Повариха ты хорошая, спору нет, а все-таки работа твоя подсобная. На основной люди лес заготовляют, кубики дают…

– Кубики? Посмотрела бы я, как ты, не пообедав, дашь кубики!.. Новое дело: выходит, вы все коммунизм строите, а я так себе, сбоку припеку? Теперь понятно, почему некоторые меня всерьез не принимают… Несогласная я! Пиши и меня на основную, буду кубики давать.

– Тоська, не дури! – попробовала остановить ее Катя.

Сашка спокойно пил чай и что-то не торопился записывать Тосю. А Илья вдруг поймал себя на том, что против воли сочувствует этой настырной девчонке, которой хоть кол на голове теши, а она от своего не отступится.

– Кому я говорю, записывай! – скомандовала Тося, вырывая из Сашкиных рук недопитую кружку чая. – Это самое… изъявляю желание!

– Вот дуреха! – подивилась Анфиса.

Они стояли рядом, как бы давая Илье возможность еще раз сравнить их и выбрать более достойную. Илья перевел глаза с маленькой, невидной Тоси на красивую Анфису и посоветовал ей:

– Чем других отговаривать, лучше сама записалась бы.

– А ты сагитируй меня, зажги энтузиазмом! – потребовала Анфиса.

Илья безнадежно махнул рукой:

– Тебя зажечь – во всем нашем лесу дров не хватит!

Тося одобрительно хмыкнула, радуясь, что даже Илья раскусил красотку Анфису. А Сашка насупился, не зная, как им быть. Все шло совсем не так, как он рассчитывал: сильная Анфиса наотрез отказалась от работы в лесу, и даже с маломощной Тосей выходило как-то нескладно. Она запросилась на основную работу не потому, что осознала свой комсомольский долг, а из-за смешной девчоночьей обиды.

– Да не слушайте вы Тоську! – сказала Катя. – И чего такая кнопка сможет в лесу наработать?

– Чего-чего… – не на шутку обиделась Тося. – Да хотя бы сучья рубить.

– Ты и топор-то не поднимешь!

– Еще как подниму! – не сдавалась Тося и лихо взмахнула спаренными руками, показывая, как станет она рубить сучья. – Как стукну по сучку – так и полетит к чертовой бабушке! Ты думаешь, с котлами легче возиться? Пойди попробуй… – Ища поддержки, Тося затравленно огляделась вокруг. Сердобольный Ксан Ксаныч ободряюще улыбнулся ей. – Ведь правда, Ксан Ксаныч?

– Оно конечно… – забормотал Ксан Ксаныч, боясь покривить душой и в то же время желая помочь доверившейся ему Тосе. – Котлы, они тоже разные бывают. Вот я в прошлом годе один лудил – чуть грыжу не нажил…

– Слышите? – торжествующе спросила Тося. – Ксан Ксаныч врать не станет! Пиши, Сашок, чего там…

Тося подхалимски долила Сашке чаю в кружку и бросила туда большой кусок сахару из Анфисиного кулька.

– Ладно, – сдался Сашка, отхлебывая чай, – все-таки полтора процента… А не получится у Тоси – мы ее обратно переведем.

– У меня да не получится? – возмутилась Тося. – Пиши: Кислицына Анастасия Поликарповна.

– Поликарповна? – удивился Сашка, записывая Тосю в свой потрепанный блокнот. – Вот не думал, что у тебя такое смешное отчество.

Тося терпеть не могла, когда хоть самую малость задевали ее отца.

– Отчество как отчество, не хуже иных прочих, – строго сказала она и посмотрела на Илью, ожидая от него нападок.

Илья торжественно наклонил голову, впервые после ссоры в кассе соглашаясь с Тосей.

– Анфиса, как, не надумала? – спросил Сашка. – Снег стает – опять к своему «алё-алё» вернешься.

Он смотрел на Анфису, взывая к ее совести, и не видел, как за его спиной Надя убрала посуду в тумбочку, смела крошки в ладонь и вдруг решительно шагнула к столу:

– А беспартийным можно?

Вера перестала щелкать на счетах – и в комнате сразу стало тихо. Лишь ходики беспечно щебетали на стене да с узкоколейки донесся далекий гудок паровоза.