– Ритер! Времени нет. Возможно, ты не слышишь, но сюда бежит толпа Метастрических тварей. А что касается меня, то…батареи практически на нуле. Когда всё это началось, системы генерации и хранения были повреждены, и я теряю энергию быстрее, чем она восстанавливается. Так что, даже если я спущусь – мои протезы скорее разрядятся, и я стану беспомощным, нежели успею отключить систему. Сам видишь, что моё тело – в первую очередь стальная оболочка. Оболочка, бесполезная без энергии.

В ответ я лишь молча кивнул, положил автомат рядом с консолью, а затем встал на погрузочную платформу. Рейнар встал за пульт и запустил лифт. Тут же загудели электродвигатели, и на площадку опустилась прочная металлическая решетка. Медленно уходя под землю, я уже начинал слышать и видеть тот рой уродцев, что просочились в помещение. Мой брат взял свой автомат в одну руку и мой в другую, после чего повернулся к приближающейся волне и открыл огонь.

– Ad laudem Deus Machina! – Раздалось в динамике шлема, после чего связь наполнилось звуком выстрелов, рычанием тварей и скрежетом когтей по металлическому полу. А спустя секунду лишь один сдавленный крик – и полная тишина. Соединение прервалось.

Тихо жужжали двигатели грузового лифта. Был слышен жалобный скрип тросов. И больше никакого звука. Даже моё дыхание и стук кибернетического сердца стало неслышным. И так, наверняка, по всему заводу. Очень сомневаюсь, что хоть кто-то выжил. Вполне вероятно, что я последний. Если не считать множество тварей, но и они живые лишь условно.

И, хоть меня совершенно не радовала новость о том, что мне грозит скорая смерть, я не чувствовал ничего, кроме надежды на будущее. Люди идут в Machina Secrotum по самым разным причинам. Кто-то спасается от прошлой жизни, кто-то ищет смысл в служении, кто-то родился здесь. Среди нас находят пристанище даже бывшие бандиты и убийцы, в поисках исправления и искупления.

А я? А я живу лишь мыслью о том, что это может сделать мир лучше. После Чёрной Эпохи человечество пришло в упадок. Страх перед иными расами, страх перед Метастрической угрозой, страх за свою жизнь, страх перед войной. Но ведь так было не всегда. Когда-то человечество было единой силой. Настоящей семьей, устремившейся к лучшему будущему. Силой, способной дать отпор любым проблемам. А сейчас что?

Лифт коснулся пола. Реакторный этаж. Хотя, на самом деле это тяжело назвать этажом. Скорее данное помещение – настоящая пещера, вырытая во многих километрах под поверхностью завода. Видимо, они планировали расширить эту зону: всюду виднелись свежие тоннели, строительная техника и заготовки очередного реакторного зала. Счётчик Айзеля напряжённо трещал – уровень радиационного излучения серьезно превышал норму. А снизу, почти у самой земли, стелился еле заметный туман, вызванный радиационным излучением.

От остального завода это место в первую очередь отличалось тем, что здесь не было тел. Ни единого пятна крови, ни кусочка оторванной плоти. Можно сказать, что на реакторном уровне будто бы и не было разрушений. Но, интуиция мне подсказывала, что весь персонал при первой же тревоге просто сбежал из этого места.

Я спустился на пропитанную радиацией землю. Стрелка Айзеля на интерфейсе шлема оживленно подскочила. Излучение превышало две сотни микрозивертов в час. Но кальцитовый детектор практически молчал – уровень Метастрической силы был практически нулевой и это меня радовало.

Я направился вперёд, к единственному освещенному месту в этой утробе завода – залу управления реактором. Все остальные источники света были отключены. Или произошёл скачок напряжения, или проводка сгорела. Но лампы явно были целы.