– Почему же не готов? – язвительно поинтересовался дей. – Разве Нершиж – не часть Эры?

Старейшина слегка растерялся, но сумел взять себя в руки.

– Да, почти что не часть, – ответил он с напускной бравадой, хотя посох в кулаке заходил ходуном. – Мы живем на другом краю…

– Если мы проиграем войну, через два дня вирги и ораны окажутся и у вас на пороге, – дей говорил спокойно, но по тому, как засветился его глаз, Кайлин уже научилась догадываться о бешенстве, кипевшем внутри него.

Шион рядом с ней беспокойно зашевелился, тоже чувствуя нагнетающуюся бурю. Правитель Нершижа гулко сглотнул, но его лицо выражало решимость.

– При всем уважении к дею… как мы можем об этом знать? Мы же еще не видели других богов.

Кайлин впервые видела своего отца таким безрассудно отчаявшимся. Он только что оскорбил дея, прилюдно напомнив о том, о чем остальные предпочитали молчать. О том, что бог из цитадели убил всех своих собратьев, о его единоличном захвате Эры, о том, что боги Подэры разгневались именно на него. Разве правитель не прав? Откуда им всем, всем живым людям Эры знать, чего хотят другие боги? Может, они принесли бы больше даров, больше чудес, больше Благословления? Это так и останется тайной, пока в горах Меарра стоит цитадель.

– Тебе мало одного бога, старик?! – медленно, угрожающе проговорил дей, поворачиваясь к нему всем телом.

– Мой долг – приносить пользу Нершижу, – губы у правителя задрожали, тон стал просящим. – Почему дей так суров к нам? Как мы проживем без мужчин?

Почувствовав уступку противника, бог фыркнул и слегка расслабил плечи.

– Нершижу давно пора обновить кровь, только ты и сам это знаешь, Глахар. Разве не поэтому ваши женщины так радушны? Что ты думал скрыть от меня, старик? Ваши дети хилые и больные, но еще больше их просто умирает в младенчестве, не так ли? Я уверен, что и без молодых мужчин вы прекрасно проживете своей рыбной ловлей и праздниками. А подрастающее поколение будет совсем другим. Мои люди сегодня ночью постараются помочь вам в этом.

На последних словах он усмехнулся.

– Я понял моего дея, – склонил голову старейшина, но тут же вскинул ее: – Нершиж может отдать трех мужчин. И моя дочь с радостью составит вам компанию сегодня ночью.

– Двадцать восемь и до девчонки мне нет дела. Или ты хочешь, чтобы я приказал перебить ее и всех драгоценных женщин на твоем острове? Ты сомневаешься, что я так не прикажу сделать?

Мысли у Кайлин лихорадочно заметались. Она понимала отца. Без молодых мужчин им будет сложно, гораздо сложней. Во-первых, авторитет старейшины пошатнется, семьи, потерявшие сыновей, не одобрят его поступок. Во-вторых, если после отъезда гостей большая часть женщин забеременеет, кто снимет с их плеч самый тяжелый труд? Старики? Нершиж не может отдавать людей, пока они приносят пользу, как дей этого не понимает?!

Она посмотрела на Шиона в поисках поддержки, но тот лишь качнул головой, показывая, что сейчас не время вмешиваться. Перевела взгляд на отца и увидела, как тот сотрясается то ли от страха, то ли от возмущения. Убить женщин – слыханное ли дело?! Без женщин Нершиж умрет, все их племя исчезнет.

– Килрон, – обратился вдруг старейшина к одному из ее братьев-через-одну-кость, который стоял у входа со свирелью, – подойди.

Молодой мужчина охотно повиновался.

– В чем смысл твоей жизни? – спросил его отец Кайлин, но смотрел при этом на дея, и ее сердце сжалось в нехорошем предчувствии.

– Приносить пользу Нершижу, – без запинки ответил Килрон. Кайлин и сама с детства знала ответ на этот вопрос.

– Твоя польза сейчас в том, чтобы перестать жить, – вдруг поджал губы старейшина.