Их ежегодные каникулы – единственная для родителей возможность провести время с сыном. Они всякий раз были полны новых открытий и пытались узнать друг друга получше, но месяца, проведенного вместе, не хватало. Накопившиеся за это время знания и вспыхнувшие было теплые чувства забывались в течении года. Они словно двигались по замкнутому кругу, каждое лето снова и снова искренне пытаясь стать семьей.

Но настоящей семьей Максима были родная бабушка Нина Федоровна и друзья – Катя и Надя. По ним он скучал, к ним рвалось молодое пылкое сердце парня.

И каждый день летели через границы фотографии, сообщения и звонки.

Макс присылал фотки, показывая достопримечательности и европейский лоск. Катя в ответ отправляла фотографии любимой березки, которая росла под окном спальни, вкусных вареников с ягодами, желтеньких цыплят и пучеглазого серого кота Васьки. И Макс завидовал летнему отдыху Катерины. А Надюша делилась впечатлениями о прочитанных книгах, показывала новые рисунки и ждала поездки в лагерь.

Каждый жил своей жизнью.

Два летних месяца показались Наде вечностью. Мама как и прежде была счастливая и пьяная. Толик, прячущий от Нади бутылки, делал вид, что все хорошо. Гнетущая атмосфера в квартире, где крепко устоялся запах перегара и немытых тел, уничтожала детскую душу.

Случались, конечно, моменты просветления, когда мама, наштукатурив лицо и закусив жвачкой, шла на работу в маленький продуктовый магазинчик за углом. А Толик, собрав волю в кулак, отправлялся в забег по квартирам: менял людям лампочки, прибивал полки и грузил мебель. Он работал «мужем на час». И некоторые, по доброте душевной, совали щуплому мужичку пол-литра за хорошую работу.

Людям нравится быть добрыми, они любят себя за это: какой я молодец – не пожалел лишней сотни, сделал человеку приятное. Они никогда не задумываются: во благо их «доброта» или во вред. Им невдомек, что их одолжение может погубить этого самого мужичка, опустить на дно, куда следом за ним полетят и те, кто находится с ним рядом. Толик тащил эти злосчастные пол-литра домой, спрятав от Надюши за пазухой. А, чтобы как-то загладить свою вину, давал падчерице деньги в обход матери. За непродолжительное время их общения Толик привык к этой милой рыжей девочке.

Надюша долго думала ехать или не ехать в лагерь. Путевка из прошлой жизни, когда Надя еще верила в чудо, не давала ей покоя. Она осталась одна и, прослонявшись два месяца впустую, все-таки решилась. Подумала, что ничего не теряет и тоже имеет право жить для себя, Надюша занялась подготовкой к поездке, которая не заняла много времени. Справки и сумка с вещами – вот и весь скромный багаж рыжей девочки.

– А где твоя мама? – спросила женщина у автобуса.

– На работе, – выдавив улыбку, ответила Надя и прошла в салон.

Внутри было шумно. Все разговаривали и смеялись одновременно. Кто-то уже был знаком, кто-то, не стесняясь, искал новых друзей. И только Надя села к окошку, прижала к себе сумку и тихо наблюдала за происходящим со стороны. Сердце ее тревожно билось, хотелось все бросить и убежать. И от этих мыслей Надюша еще сильнее прижимала сумку, прячась за нее.

– Отъезжаем, – крикнула строгая женщина.

– Ура! Вперед! – загалдели в ответ пассажиры.

Вдоль автобуса выстроились мамы и папы, они посылали воздушные поцелуи, выкрикивали последние напутствия, желали удачи, кто-то вытирал слезы. Все были на подъеме и радостно махали друг другу. Надя сидела молча, ей не с кем было прощаться. По щеке предательски покатилась слеза. Надюша отвернулась, чтобы никто не увидел.

Дорога была длинной, и два часа дети выглядывали в окна, любуясь мелькающим пейзажем. Кто-то болтал. Кто-то жевал. Надя же, прислонившись к стеклу, задремала. Ей снился чудесный сон, в котором она видела себя красавицей, влюбленной и счастливой. Сердце девушки забилось от чутких переживаний, и Надя открыла глаза. Пусть будет так, пусть сбудется этот сон. Ей очень хотелось быть кому-то нужной, чувствовать себя счастливой.