В цехе было много разнообразных станков. На них работали люди. Они точили какие-то детали на этих станках. Я увидел несколько знакомых дядек и нашего соседа, которые были сосредоточены на своей работе.

Но один станок, самый большой, стоял разобранный, и около него находилось несколько человек. Руки у них были перепачканы мазутом, в руках были какие-то приспособления. Они пытались что-то сделать. Мы тоже туда сунулись, но мама нас предупредила:

– Не надо мешать дядям, они и так заняты. Им сегодня обязательно надо сделать этот станок, чтобы изготовить новую деталь для грохота. Кроме них это никто не сможет сделать. И если они этого не сделают сегодня, то фабрика не сможет работать в полную силу и месячный план не будет выполнен. Не мешайте им, – и повела нас к выходу.

От этих важных слов моё любопытство превзошло себя и заставило меня сунуть свой нос посреди дядек в грязной спецодежде.

И что же я увидел! Это то, что я увидел, затмило все мамины слова, всю ценность экскурсии по фабрике, всё, что было у меня перед этим! Это был подшипник, который эти дядьки должны были поставить на этот громадный станок. Что это был за подшипник! О! Это был громадный подшипник! Это был изумительный подшипник! Это был не просто подшипник – это был заведомый путь ко всем нашим будущим выигрышам в шарики.

В нём были такие шарики! Ни у кого из всех наших пацанов не было таких громадных шариков. Это были битки! Это был наш выигрыш!

Я подтолкнул Черёму локтем и показал ему глазами на этот подшипник. Черёма ничего не понял, а только лупал глазами. Я заторопился покинуть токарный цех и потянул за собой Черёму, чтобы побыстрее выйти через проходную фабрики.

Мама даже забеспокоилась:

– Куда же это вы?

– Уроки надо доделать, мама, – озабоченно, уже на бегу крикнул я ей.

Черёма ничего не понимал, когда мы выбежали за проходную фабрики.

– Что такое? Что случилось? Чего ты бежишь? – всё повторял он.

– Быстрее, быстрее, – всё торопил я его.

Мы оббежали фабрику вокруг, подкрались к забору и оказались как раз напротив токарного цеха. Мужики всё ещё толпились около станка, но, видимо, собирались уже уходить.

– Тихо сиди, – приказал я Черёме. – Сейчас они уйдут на перерыв, после него установят вон тот громадный подшипник на место, и у нас не будет битков.

– А-а-а, – протянул Черёма. – А я думаю, куда ты побежал? – и тут же стал соображать. – А как же мы его вытащим? А как мы его разобьём?

– Подожди. Всё потом. Самое главное – надо, чтобы нас никто не заметил. А потом уже сообразим, что нам делать.

И мы стали ждать. Мужики и в самом деле скоро ушли. Я же слышал, как они тогда говорили, что если они не закончат работу до конца рабочего дня, то всё равно будут работать, пока станок не будет собран.

Мы немного подождали и прокрались в цех. Там никого не было. Все станки стояли, и вокруг была тишина. Рабочее время первой смены было закончено, и поблизости никого не было.

Подшипник лежал на прежнем месте. Мы попытались поднять его. Но не тут-то было. Оказалось, что он очень тяжёлый и неподъёмный для нас. Пришлось катить его к забору. Еле-еле мы просунули его в дырку и докатили до бетонной стенки. Поставили его вертикально. Я пару раз ударил его палкой, но он даже не сдвинулся с места.

Что же было делать? Неужели мы его зря стырили? Неужели придётся переть его назад? Ну уж нет! Надо было что-то делать. И тут мысль пронзила меня. Во дворе же лежит куча чугунных шаров от грохотов. А если ими разбить этот подшипник. Правда, шары тяжёлые, но прикатить их можно. Точно! Так и сделаем.

– Давай шары прикатим. Ты один, да и я другой, – предложил я Черёме, но тот с недоверием посмотрел на меня.