Сегодня мне не очень-то хотелось заниматься прежними делами во время перемены. Я дождался Черёму, когда он отойдёт от буфета. Тот с аппетитом уплетал очередной пирожок с повидлом.

– Слышишь, Вовка, – потянул я его в сторону, – ну его, этот двор. Пойдём к Ардону.

Вовка с удивлением посмотрел на меня.

– А что мы там будем делать? – как всегда, наивно спросил он.

– Что, что?! Камни покидаем. Сегодня тепло. Смотри, как солнце печёт. Не бойся, не опоздаем на урок, – уверенно сказал я ему и показал на свои часы на руке, – у нас ещё целых пятнадцать минут в запасе.

Вовка недоверчиво посмотрел на меня, но согласился:

– А пошли. Часы у тебя идут точно.

И мы выбежали со двора школы, повернули налево к Ардону и спустились вниз к этому нескончаемому бешеному потоку воды.

Сейчас, осенью, вода в реке была зеленоватой и не такой холодной. Хотя из-за шума воды приходилось кричать друг другу чуть ли не на ухо, чтобы хоть что-то услышать.

От реки шла прохлада. У огромных валунов, на которые накатывались стремительные потоки воды, стоял небольшой туман от брызг, и иногда над некоторыми из них даже светилась радуга. После школьного двора здесь было свободно и вольготно.

Это весной, когда высоко в горах тают снега, Ардон на самом деле был бешеным. Его воды были грязными и намного стремительнее, чем осенью. Они переворачивали огромные камни и легко несли эти обломки скал далеко вниз по течению. Вырванные с корнем деревья неслись, как щепочки. Эту воду невозможно было ни пить, ни умываться в ней. Поэтому в посёлок была проведена труба с водой из верховьев Бадки, и у нас в кранах всегда была чистая и вкусная вода. Папа гордился тем, что люди пили чистую воду. Это была его идея – проложить эту трубу. И он её осуществил. А перед этим в кранах посёлка была вода только из Ардона. Весной вода была негодной для питья.

Я постоянно поглядывал на часы и, когда стрелка подошла к отметке возвращения, скомандовал Вовке:

– Всё! Пора. А то опоздаем на урок.

И мы помчались в свои классы.

Часы у меня на руке были марки «Победа». Это недавно мы так же были на берегу Ардона и копались в картонных ящиках, выброшенных из магазина.

Иногда в этих ящиках нам попадались интересные вещи. То расчёски, то мыло. Однажды мы даже нашли огромный флакон с одеколоном. Мы им так наполивались, что мама долго-долго отмачивала меня в ванне, чтобы из меня выветрился дух этого одеколона. Опустошённые и проверенные ящики мы с криком победителей швыряли в воду и смотрели, как они, ныряя в бешеных водах Ардона, скрывались за ближайшим поворотом.

И вот однажды в одном из таких ящиков я нашёл коробочку. Когда я её открыл, то был поражён. В ней были часы. Коробочка была вся мокрая. Из неё даже полилась вода, когда я её открыл. Часы были очень красивые. Белый корпус и зелёный циферблат.

В тот день мы перекопали все ящики на этой свалке, но для Черёмы часов так и не нашли.

Часы не работали. Даже после того, как я сушил их весь день на подоконнике, влага из них не ушла. Пришлось рассказать всё маме. Та мне просто не поверила. И только когда тётя Галя подтвердила правоту моих слов (после страстного допроса Вовки), только тогда она сама отнесла часы часовщику, купила для них кожаный ремешок и разрешила мне их носить.

В классе часы были только у меня. И на уроках мне приходилось десятки раз отвечать на вопросы одноклассников, сколько же времени осталось до конца уроков. Так что когда начинаются и заканчиваются уроки и перемены, я знал чётко. И поэтому на урок мы с Вовкой не опоздали.

После школы, когда уроки закончились, мы вместе шли домой и обсуждали наше сегодняшнее приключение.