Цибановы жили на Житной. Теперь на месте их двухэтажного домика громоздится нечто стеклобетонное в стиле «хай-тек». А тогда был уютный дворик, маленькая комнатка, диван со слониками на верхней полке, вкусный чай с пирожными. Молодые родители были заняты своими разговорами, а мне давали смотреть картинки и читать книжки.

Другая семья знакомых папы и мамы жила в крохотном домишке в Казанском переулке. Как и у многих тогда, квартира у них была коммунальной. Войдя с улицы, нужно было долго пробираться в полутьме по узкому темному коридору. На стенах висели велосипеды и детские ванночки. Почему-то мне запомнился висевший над соседской дверью портрет смуглого солдата в красной феске с кремневым ружьем за плечами. Теперь я знаю, что это был зуав – солдат французского Иностранного легиона. Мимо него я проходил, изо всех сил вцепившись в папину руку, так было страшно…

Зато как было здорово навещать бабушку с дедушкой!

– Во-о-вчик! – В мамином голосе слышатся веселые нотки. – Собирайся, идем к бабушке!

– А папа?

– И папа с нами! – Сегодня выходной. Конец июня. Жарко. Я быстро надеваю сандалики. Моя правая рука в руке мамы, левая – папы. Замечательно! Можно будет прыгать.

По команде «Раз!» родители подхватывают, я взлетаю, и – через трещину в асфальте, над ямкой, долго-долго не опускаясь (Эти полеты мне будут сниться всю жизнь…)

Тяжелая калитка выпускает нас со двора. Мы идем по нашему переулку в сторону Полянки. Нагретый воздух дрожит над крупными булыжниками мостовой. Из щелей между камнями воробьи выклевывают остатки навоза. У закрытых плотно ворот стоят, покосившись, большие, похожие на головки зеленого сыра гранитные тумбы. К ним извозчики привязывали лошадей, ожидая седоков. Из-под ворот белеют полоски тополиного пуха…Пахнет нагретым камнем и липовым цветом. Мне 4 года. Лето 1936 года.

В кино идут «Веселые ребята», из черной тарелки репродуктора гремит мелодия марша «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» В Москве появилось метро, СССР вовсю строит социализм. Ильф и Петров уже вывели «в свет» своего Остапа Бендера, готовились к поездке в Америку и начали писать сценарий фильмы «Цирк».

Вот и дом 5. Низкие окна полуподвала.

– Папа, а кто здесь живет?

– Сапожник, Петрович. Он твои ботиночки недавно чинил.

Папа тогда не знал, что дом этот знаменит не Петровичем. Недавно, готовя материалы для книги, я узнал, что здесь жил знаменитый русский художник В. М.Васнецов. Достоверно известно, что именно здесь в 1884–85 г.г. он работал над эскизами декораций и костюмов к опере Римского-Корсакова «Снегурочка». Ныне этот и соседние дома куплены ушлыми нуворишами и превращены в офисы. Подробнее об этом в следующей главе.

Мы идем дальше, по Большой Полянке, пересекаем Серпуховскую площадь с паутиной трамвайных путей. Там, где сейчас на углу Люсиновской уютно устроился «Макдональдс», начинается Большая Серпуховская улица. До бабушкиного дома рукой подать. Только вот проскочить страшную вывеску «Зубной врач»…Вот и знакомый дом, я его уже описывал. А встречала нас бабушка так, как только умеют любящие внуков бабушки! Пока она хлопотала с угощеньем, меня занимала тетя Зина. Из библиотеки, где работала, она приносила книги с картинками, читала мне их и интересно рассказывала разные истории.

Следующим летом папа решил отвезти нас с мамой на море. Путевки достать было трудно, отправились «дикарями». Выбор пал на Лазаревское, недалеко от Сочи. Сняли маленькую хибару, но солнце и море компенсировали молодой семье все неудобства. Тут-то и произошел случай, запомнившийся мне, как принято говорить, на всю оставшуюся жизнь.