Внезапно что-то теплое сжало мой пальчик. Это было мизинец Марка! Я с надеждой заглянула в его лукавые глаза, а затем радостно дернула наши сплетенные пальцы:

– Мирись, мирись, мирись и больше не дерись! – продекламировала я, словно все еще была нашкодившим пятилетним ребенком и пришла упрашивать взрослого братика Гранта не ставить меня в угол. А затем, плюнув на приличия, крепко обняла его, слегка повалив на машину. – Больше никогда не веди себя так!

– Эй! Это я должен был сказать эту фразу, Детка! – саркастично и якобы недовольно подметил Марк, пока его руки медленно ласкали кудряшки на моих волосах. – Едем.

Не могу сказать, что чувство недоговоренности пропало совсем. Но в машине я хотя бы не страдала от гнетущего молчания. Что-то тревожило Марка, и я тайно надеялась, что это не тоска по Юле.

Когда машина остановилась у неоновой вывески клуба "Tart Apple" в форме зеркального яблока, вдруг вспомнила, что мне нет двадцати одного года. Марк было протянул мне руку, чтобы помочь выбраться из салона, как я случайно спалила перед ним пластиковую ID-карточку, от которой у брата полезли брови на лоб. Черт! Откуда я знала, что та буквально вывалится, стоит мне открыть сумочку?

Марк выхватил ее из моих рук и прокомментировал вслух:

– Оу, значит, тебе уже двадцать три года, да? Кто ты тут у нас, а? Мишель Болари… Хм, имя тебе не идет! – состроив гримасу "а не обалдела ли ты, подружка?" он достал из кармана складной нож и на моих глазах разрезал поддельное удостоверение личности.

– Эй… Дэвид возился с ними два месяца! – воскликнула я и тут же прикрыла рот ладонью. Упс… Мне показалось, что Марк прорычал и едва слышно сказал пару слишком грубых слов в адрес моего, наверное, уже бывшего парня.

– Если ты забыл, мне шестнадцать. Никто в клуб меня теперь не пустит. Можно возвращаться обратно…

Превратив мой американский пропуск во взрослую жизнь в мелкую кучку пластиковых огрызков, Грант самодовольно открыл дверь и выпустил меня на улицу. Надо же, никаких нравоучений!

– Я молчу только потому, что знаю: ты ни разу им не пользовалась! – словно прочитав мои мысли, просветил меня Марк.

Его рука лежала у меня на талии, когда мы подходили к центральному входу в клуб. Сотни людей стояли в длинной платной очереди, а он выбрал VIP-отсек. Признаюсь, мне было приятно, что мужчина не просто взял меня под руку, а словно укрыл от всего мира своими объятиями. Это было… по-взрослому.

Я перестала дышать, когда мы подошли к двум амбалам на входе. Казалось, они могли бы прямо сейчас убить пару человек и даже не поморщиться, но вместо этого кивнули братику и покорно отрапортовали:

– Господин Грант, рады видеть вас! Руку, пожалуйста. – Марк тут же протянул ладонь, и ему поставили красную печать. Когда амбал посмотрел на меня, я еще плотнее прижалась к Марку, а его ладонь успокаивающе погладила меня по бедру.

– Вашу руку, мисс.

Через секунду на моей руке была печать. И пусть она смотрелась неуместно на фоне нового платья, но я как никогда остро ощутила на языке вкус свободы. Тот терпкий привкус взрослой жизни, который Грант всегда давал пробовать мне по слишком маленькому кусочку. Только вот теперь я должна была испробовать ее так, как сама пожелаю. Испить до последней капли…

Это моя ночь! И она не пройдет впустую!

– Как ты это сделал? – шепнула я ему на ухо, пока мы не вошли в зону, где музыка не даст нам возможности поговорить. – Магия вне Хогвартса запрещена! Тебя посадят в Азкабан без суда и следствия… Я ведь магл, передачки тебе передавать не смогу.

Марк громко рассмеялся. Давно не видела его таким по-мальчишечьи расслабленным.