Элина вновь услышала, как Корнак помянул чью – то мать, обвиняя её во всем что происходило. Они летели ни вверх, ни вниз, а куда – то в сторону, причем сильно закручиваясь по часовой стрелке.

– Корнак, смотри, турбулентность четвертого порядка в действии, – крикнула Элина, – держитесь сильнее. Однако, сил держаться больше не было, первым разомкнул руки Виталиус, потом руки сами разомкнулись и у Корнака. Он застонал, сжав зубы, потеряв из виду, белую песчинку Элины.

Мэрин бегала по кабинету, сжимая в руке переговорное устройство. Ох, она хорошо знала, кто такой Корнак. Сколько не говори он все равно сделает по – своему, назло ей. А она просто хотела, чтобы он был жив и невредим. Как они встретились?

– Боже, как это было давно! – Она бросилась в кресло гендиректора космопорта и сжала голову руками.

Команда первокурсников Академии воздухоплавания проигрывала в волейбол с разгромным счетом, в минутный перерыв она сбежала с трибуны и поцеловала первого попавшего игрока. Этим игроком оказался Корнак.

– Играйте! Не сдавайтесь, – крикнула она, выходившей на площадку команде. Конечно, первокурсники проиграли, но между сердцами Корнака и Мэрин протянулась тонкая ниточка любви и взаимного интереса.

Сколько лет они пытались быть вместе, но никакая сила не могла их удержать, оба свободные и независимые, всегда шли наперекор желаниям другого. Но, одновременно эта же сила не давала им расстаться окончательно, так и жили, мучая друг друга и любя на расстоянии.

Мэрин вскочила с кресла, опять начала мерить шагами пространство кабинета: недавно Корнак исчез, он исчез вместе с грузовым звездолетом.

– Как так может быть? Что не досмотрели программисты?

Мэрин нажала кнопку вызова программистов.

– Кошу՛льника ко мне, немедленно! – Мэрин пыталась найти связь программного обеспечения служб космопорта и всего грузового транспорта планеты Кри. Она выглянула в обзорное окно, на посадку шел очередной транспортник класса К 290724, идущий из Туманности Андромеды.

– Евге՛нж Пин, примите грузовик класса К 290724, в нештатной ситуации не разрешаю покидать пост диспетчера.

– Приказ понял, – ответил диспетчер Евгенж. Это был очень исполнительный крикянин, много лет работающий на должности, много раз он был в нештатных ситуациях, но всегда подчинялся и выполнял все распоряжения начальника космопорта.

Засветилось переговорное окно.

– Искусственный интеллект второго года эксплуатации, Кошульник, на связи.

– Александер, – Мэрин сделала жесткое лицо, плохо сдерживаемые эмоции рвались наружу, – ответь мне, пожалуйста, почему транспортник класса М 180624 не смог произвести посадку на посадочный модуль, причем, штатно ушел на второй облет и вдруг … исчез с экранов локации?

– Отвечаю, – лицо Кошульника на экране запестрело полосами, вытягиваясь по вертикали или искривляясь по горизонтали.

– Кошульник, что с нашей аппаратурой, никогда не было таких помех, – Мэрин ужаснулась, что произойдет, если космопорт выйдет из строя, сотни транспортников не смогут сесть на Кри или отбыть с планеты. Она потрясла головой сбрасывая наваждение.

– Странное поведение грузовика М 180624, было замечено еще в глубине космоса, на расстоянии пяти суток от нас, – начал Кошульник.

– Почему сразу не сообщили!? – закричала Мерин, – ведь сейчас вместе с грузовиком исчез и Корнак.

Лицо Кошульника вновь пошло полосами и исчезло с экрана. Чертыхаясь и вспоминая чью – то мать Мерин, жестикулируя всеми правыми руками, она выскочила из кабинета, затем вернулась и прошла в узкую дверь небольшой камеры. Эта камера, переходник, была транспортным средством, доставляющим Мэрин в любую точку космопорта, из – за того, что камера была гладкая, узкая, с искусственным светом освещения, она не любила её, пользовалась крайне редко и называла её пренебрежительно, доха.