Шурка заревел. Глядя на него, заревел у мамы на коленях Бобка.
– Нет, он меня в могилу свести решил! – воскликнула мама.
– Шурка, – сказал папа, стараясь придать своему голосу спокойствие. – Я не сержусь. Ты ведь не знал. А этот… нехороший человек, этот преступник, он ее специально бросил. Чтобы у того, кто найдет, были неприятности. Понял?
Шурка кивнул. Вытер ладонью слезы.
– Поэтому их везли в вагонах с замками?
– В каких вагонах? – спохватилась мама. – Вы опять на путях лазили?
Шурка опять всхлипнул. Плечи его затряслись.
– Шурка, – папа погладил его по голове. – Таким преступникам не место в Ленинграде. Среди честных людей. Поэтому их везли на поезде с замками. Понял? Сейчас не о нем речь. За вокзал тебя никто не ругает сейчас.
– Очень даже ругает, – возразила мама.
– Если кто-то узнает, нам очень трудно будет объяснить, что ты ее случайно нашел, – серьезным тоном сказал папа. – Ты понял? Рот на замок.
Шурка кивнул, всхлипывая. Папа обнял его. Погладил по спине. Подошел к столу, нашел в ящике зажигалку. Клацнул колесиком и бросил горящую бумажку в пепельницу.
– Вот и не о чем беспокоиться, – весело сказал папа.
Они глядели на пламя, быстро облизавшее бумажку со всех сторон.
Дверь щелкнула. Папа вздрогнул. Мама вскочила.
Это оказалась Таня.
– Ты нас напугала, – сказала мама.
Таня кинула ранец.
– А что это у вас горелым воняет?
– Это… – начал Шурка.
– Папа пыж поджег, – быстро объяснила мама.
– А, – сказала Таня без интереса и тотчас словно переключилась на другую радиопрограмму, куда более оживленную. – А у нас что сегодня в школе было! Перемена. Сидим мы с девочками на подоконнике…
– Шурка, – перебил папа, – мы не договорили. Вокзал – это отдельная тема. Целый месяц – никаких игр на улице. Тем более с Валькой. И завтра после школы – никакого Невского, никакого Папанина. Сразу домой!
– Он что – наказан? – оживилась Таня. – За что?
Шурка сделал ей лицо.
– Таня, садись поешь, – сказала мама. – Только руки вымой!
– Шурка, ты понял? – тихо и веско спросил папа.
– Понял, – буркнул Шурка.
А Танька всё тараторила:
– Ой! А что он на сей раз натворил? Опять с дружком своим шастал? Я так и знала!.. А что у нас было! В общем, сидим мы…
Глава 2
Шурка выскочил из подъезда. Вслед ему хлопнула дверь, с укоризной посмотрело соседкино окно с картонным бельмом. Но Шурка уже не думал про вчерашнее.
День смеялся и пах весной.
Шурка бежал – через Фонтанку – к Невскому проспекту. Там должны были проехать в машинах Папанин и его экспедиция.
Весь город радостно ожидал героев. Дома стояли как на параде: высокие, прямые, в лепных орденах и эполетах. Мартовское солнце наигрывало одним пальцем по подоконникам, козырькам подъездов: кап-кап, кап-кап, кап-кап-кап. Золотистые улыбки весны бежали по стенам, сверкали бликами на многочисленных речушках и каналах, обычно желтовато-хмурых. Дворники за утро сгребли снежную кашу по краям тротуаров, и солнце отыскивало в этих серых горных цепях крошечные алмазы: они сверкали. И даже чайки над просторной Невой казались чисто вымытыми и накрахмаленными, как столовые салфетки с твердыми уголками.
Шурка несся, едва касаясь тротуара. Из-под ног летели брызги. Но прохожие, которых он обгонял, не шипели вслед, а улыбались.
Все знали, какой сегодня день и куда бегут девчонки и мальчишки.
Шурка промчался мимо балетной школы – белые колонны стояли там в ряд, как балерины.
– Тьфу, черт, – едва успела отскочить женщина с авоськой.
Шурка обежал огромный желтый театр: на крыше Аполлон в короткой юбочке правил четырьмя лепными конями. Аполлону с его верхотуры отлично видно всё, с завистью подумал Шурка.