Он нашел сосну, до нижних веток которой смог дотянуться, и вскарабкался верхом на одну из них. Передохнул, встал на ноги, а затем потянулся к следующей ветке над своей головой. Проделав эту процедуру несколько раз и порядком подустав, Герд обнаружил, что взобрался на довольно приличную высоту. Он посмотрел вниз и ему немедленно поплохело – если он не взлетит, а просто рухнет оттуда камнем, то костей уже никогда не соберет, и никакая Старта ему не поможет, и даже сугроб вряд ли смягчит падение. Голова пошла кругом, желудок скрутило в тугой узел. Герд беспомощно огляделся. По соседству в нескольких метрах от его сосны стояла другая точно такая же сосна. На ней сидела белка.

– Привет, – сказал ей Герд.

Белка мигнула и скрылась из виду. Герд хихикнул – нервы определенно сдавали. Он задрал голову и не придумал ничего умнее, чем взобраться еще повыше. После этого посмотреть вниз и вовсе не хватило духу. «Ну и не надо», – буркнул про себя Герд, уже и без того трясясь от страха. Он, как последний дурак, стоял на тонкой, поскрипывающей под его весом сосновой лапе, прижимаясь спиной к стволу, и уговаривал себя не дрейфить. Но это ни капли не помогало. И чем дольше Герд так стоял и понукал себя, тем яснее понимал, что ни ступит дальше ни шагу.

И вдруг он разозлился. Разозлился, что сам себя загнал в ловушку. Что не может отважиться и осуществить свою мечту. Даже на то, что под деревом неотступно скулит Старта, а с соседнего дерева за ним подглядывает глупая белка и смеется – смеется ведь! – над ним. Тогда Герд плотнее сжал челюсти и кулаки, зарычал и, оттолкнувшись от ствола, бросился вперед.

Ветка под ним жалобно взвизгнула и обломилась. А Герд, пролетев несколько метров вниз, и глядя широко распахнутыми глазами, как неумолимо приближается земля, спохватился, что пора бы что-нибудь предпринять, и тут же почувствовал знакомый рывок. Вот только не вверх, а в сторону. Мощный такой рывок.

Дальше он почувствовал уже сильную боль. От удара. Болели ребра и лицо. В щеку, казалось, навсегда впечатались ошметки коры. Герд застонал и отодрал лицо от древесины, но рук и ног, опоясывавших ствол, не разжал. Он не упал на землю, нет, его толчком отнесло на соседнюю сосну, а точнее, прямо в нее. Герд осторожно посмотрел вниз и с облегчением увидел под собой ветку, на которую без дальнейшего риска для здоровья можно было спокойно спуститься, что он и сделал.

– Таак, хорошо, – на нетвердых ногах, он снова повернулся к стволу спиной и более внимательно осмотрелся, – что дальше?

Совсем рядом с одного дерева на другое мягко спланировала белка-летяга. Герд проследил за ней взглядом, а потом еще долго таращился на то место, где она исчезла, затем медленно произнес:

– Кажется, я тебя понял.

Раз сил и сноровки нормально летать у него пока не хватало, он решил просто повторять за белками. Остаток этого и всех последующих вечеров Герд планировал с дерева на дерево, постепенно увеличивая расстояние и учась лавировать между ветками таким образом, чтобы не напороться на какой-нибудь сук и не ободрать себе бока.

А еще через пару месяцев Герд уже, действительно, летал. Он не взлетал высоко – не выше верхушек деревьев, – чтобы его не засекли государственные дроны, если таковые здесь водились, но ему уже и не нужны были сами деревья в качестве перевалочных пунктов на пути его следования. Он их просто огибал, как препятствия, и захлебывался счастьем. Самым настоящим, подлинным, концентрированным счастьем.

Конечно, не обходилось без инцидентов: то Герд разорит пару гнезд, то напугает до полусмерти рысь, а несколько раз он чуть сильно не покалечился, – но, в общем, тренировки, можно сказать, проходили терпимо.