В деревянном дворце, они прошли по множеству переходов и гульбищ, так что Ярка почти заблудилась и наконец оказались перед, вроде пустой, светлицей, дверь в которую приоткрыл перед ней услужливый раб и тут-же захлопнул, как только перешагнула она порог. Запястья и щиколотки оказались словно в тисках схвачены с обоих сторон сильными руками. Опешившую девчонку, прикрыв ей рот солоноватой на вкус рукой, с деловитой суетой, словно это вполне обычное дело, повалили на мягкий ворсистый ковёр и начали раздевать тихо переговариваясь.

– Пояс отстегнул? Рубаху тяни наверх!

– Рукав, рукав!

– Всё перехватывай, теперь штаны давай! Да не отпускай ногу, потом перехватишь.

За те несколько мгновений что её разоблачали она узнала тех самых воинов, что сопровождали княжича, а вот и он сам. Княжич стоял у неё в ногах и раздевался, с похотливым выражением на лице поглядывая на промежность девки. Вот он стащил штаны, откуда выпрыгнул твёрдый и непропорционально большой, особенно для тщедушного тела ленивого подростка, уд. Насильник опустился на колени и стал пристраиваться к лону схватив жертву за бёдра.

В этот момент словно пелена спала с Ярки – «Это взаправду! Они сделают это!» – она замычала и задёргалась, зовя на помощь духов, перебирая в голове свои метки. Но чем они ей могли помочь? Только метка ловкости, что как ей говорили, в виде небольшой ящерки находилась внизу спины, на одном из позвонков, отозвалась, помогая извиваться так, что княжич никак не мог попасть.

– Да держите-же её! – воскликнул наконец он.

Десятник, что прикрывал ей рот, наконец смог зажать её голову между своих коленей плотоядно улыбнулся. Она почувствовала, как вторая его рука надавила на её грудь и оттуда по телу стал распространяться какой-то новый дух, липкий, мертвяще бледный. Ярку охватила паника и она забилась ещё сильнее. Десятник на это зло ощерился подгнившими зубами и больно сдавил сосок. Тут-же ещё один незнакомый дух возник в её теле: красный, слепящий, ненавидящий всё вокруг. Заставив её дёрнуться с невероятной силой.

Она не осознала из-за душившей её ненависти как, но левая нога освободилась и тут-же коленом врезала по рёбрам княжича, заставив того сразу забыть о цели. И в тело влился дух битвы, что дремал в виде кроваво-красных капель на левом плече, непонятно как освободилась и вторая нога. Не раздумывая Ярка изогнулась и обхватила коленями голову десятника, выворачивая её, все сильнее и сильнее и даже не заметила, что и руки уже свободны, только шум в ушах и красная пелена перед глазами. Она лупила и лупила сцепленными вместе кулаками в одну точку. Пока не почувствовала, как крепкие руки схватили её за локти, с силой оттянув назад, не позволяя вырваться несмотря на все дёрганья и выкручивая правую кисть, пока рядом с голой ступнёй не шлёпнулся боевой нож десятника.

– Кровищи-то сколько! Что так не аккуратно? – привёл Ярку в чувство скрипучий голос стоящей перед ней старухи.

– Это она! – раздался над ухом Ярки голос державшего её человека.

– А с ним что? – старуха кивнула в угол и Ярка изогнувшись увидала голого, скорченного, жалко подвывавшего княжича, рядом с которым присел уже знакомый старик.

– Пара рёбер треснуло, жить будет! – произнёс Стоум.

– Он умрёт в мучениях! – безапелляционно просипела Ярка.

– Но ведь не сегодня?! – вроде и спросила старуха, но таким требовательно-угрожающим голосом, что и в обычной ситуации нормальному человеку могло статься не по себе. К тому-же Ярка уже достаточно пришла в себя, чтобы заметить и венец на голове собеседницы, и осанку, и послушание присутствующих. Спорить явно не стоило – Ты не двинешься с места и будешь слушаться! – и прочитав в глазах пленницы покорное согласие, приказала – Отпусти её!