– Вас не было дома с прошлого четверга, верно?

– Да, лейтенант. Почему вы спрашиваете?

– Это моя работа – знать все детали. Вы же понимаете, что пропажа детей – это дело серьёзное.

– Понимаю ли я? Да вы издеваетесь надо мной? – в глазах Кирилла блеснули слёзы. – Пропал мой сын, а вы врываетесь в мой дом и начинаете устраивать мне допрос! Вы не хотели бы заняться поиском похитителя?!

– Для этого мы здесь, – попытался смягчить накалённую ситуацию Вановски.

– Говорила ли вам жена, что в вашем доме нет следов взлома и создаётся впечатление, что ребёнок покинул дом добровольно либо был вывезен кем-то знакомым семье?

– Что за бред… – Киперман бессильно опустился в кресло. – Никто из семьи его не забрал бы.

– Почему вы так уверены?

– Они бы сказали. Да и кто? Мои родители далеко, а больше близких знакомых у нас нет.

– Ваша позиция мне ясна. Но мы приехали не просто так. Мы хотим осмотреть дом.

Лейтенант протянул хозяину бумажку. Кирилл растеряно прочитал в ней свой адрес и сегодняшнюю дату.

– Но вы сами только что сказали, что уже осмотрели дом, – удивлённо сказал Кирилл.

– Теперь нам необходимо осмотреть его повторно, вместе с придомовой территорией. Это указано в ордере, можете ознакомиться.

Возникла неловкая пауза. Серость за окном, растерянный и расстроенный вид Кирилла, трое мужчин в светлой гостиной – картина напоминала немую сцену низкобюджетной комедии. Только вместо шутки и закадрового хохота тишину нарушила Эмма, заглянувшая с малышом на руках в прихожую.

– Добрый день! – растерянно поздоровалась она, явно не ожидая увидеть оперативников. – У вас есть новости? – с надеждой спросила она.

– Добрый день, Эмма! У нас нет новостей, но мы вынуждены провести обыск дома и придомовой территории.

Эмма перевела вопрошающий взгляд на мужа. Тот пожал плечами.

– Полицейские говорят, что недостаточно посмотрели вчера, – сказал он жене. – Осматривайте, раз пришли, – сказал он, поворачиваясь к полицейским.

Оперативники взялись за дело. Вначале они спустились в подвальное помещение дома. Оно служило подземным паркингом для машины и для остальных хозяйственных нужд, таких как котельная, стиральная машина и склад старых вещей. Напарники решили разделиться, чтоб оперативно провести обыск всего дома. Алекс остался в подвале, Влад поднялся наверх и вышел на улицу через кухню.

Дом окружала территория в несколько сотен квадратных метров. На переднем дворе стояли лавочка и столик. Вокруг расположился газон с поблекшей травой, клумбы, пустовавшие в ожидании весны, и кустарники смородины вдоль забора с соседним участком. А в крайнем углу заднего двора небольшой сарай коричневого дерева, по всей видимости предполагающий хранение садового инвентаря для работы по саду.

Влад внимательно обошёл всю территорию двора, посмотрел состояние земли вокруг кустарников и на клумбах. Прошёл вдоль забора и заглянул в пустоты, отделявшие смородину от забора. Это был маленький забор из редкого частокола, лишь символически ограждающий две территории. Зимин извлёк из накладного кармана пальто маленький бежевый блокнот и что-то туда записал коротким грифельным карандашом.

Тем временем Алекс занимался осмотром подвала. Он оглядел стиральную машину, возле неё лежала большая корзина с грязным бельём, ожидавшая своего часа. Вановски невольно скривился: конечно, он мечтал быть полицейским, но ему в голову пришло выражение «рыться в грязном белье» и от этого стало не по себе. Но он обязан был проводить тщательный осмотр, потому, отбросив предрассудки резким движением головы назад, сержант взялся за дело. Он вытряхнул содержимое корзины на пол – одежда рассыпалась, и он начал сгребать её назад, осматривая каждую вещь. Пара детских простыней, судя по размеру принадлежавших младшему ребёнку семьи, женское нижнее бельё, мужские джинсы, несколько пар носков, какие-то маленькие кухонные полотенца. Всё содержимое было проверено.