Бабуля врала и не краснела, а вот няня вспыхнула как флаг СССР. Я чуть не завис, залюбовавшись такой красотой. Уже и забыл, что женщины могут смущаться.

С трудом оторвавшись от Вари, снова уставился на допрашиваемую:

— Ну вы хоть понимаете, что в вашу версию с подарками никто не верит?

— Нет ничего важнее подарков для детей.

Бабка оказалась более упрямой, чем я надеялся. Хоть на родство с Космодемьянской проверяй.

— Да это даже звучит как полный бред!

— Кто еще порадует милых ангелочков, если не бабушка?!

— Чушь собачья!

— Это вы сейчас намекнули, что я от старости выжила из ума? — От возмущения у Аделаиды Генриховны, казалось, волосы у корней приподнялись.

— Я ничего не говорил про ваш возраст.

Даже мой адвокат не умел так ловко менять тактику защиты. А уж он был лучшим в городе. Судя по всему, бабулю проще было придушить, чем заставить сказать правду.

— Вот взяли и оскорбили. — Она всхлипнула. — Ни за что. Ни про что. — Демонстративно промокнула мизинцами уголки глаз и отвернулась в сторону.

Будь у меня тут зал со зрителями, сейчас загремели бы аплодисменты. Не каждая актриса способна была выдать такие эмоции.

Дар убеждения бабки оказался настолько мощным, что на мгновение я сам почувствовал себя мерзавцем. Оставалось раскаяться, попросить прощения и предложить совместный вояж по торговым центрам.

Онемевшая помидорка няня Варя, вероятно, тоже захотела бы принять участие в мероприятии. Но пока шоу бабули не дошло до гастролей, я решил завязать с этим безнадежным делом.

— Ладно. Понятно, что ничего не понятно. — Бросив короткий вызов на номер Белова, откинулся в кресле.

Словно все это время ждал под дверью, начбез явился тут же.

— Нужно вернуть нашу гостью туда, откуда ее привезли, — отдал я первое распоряжение.

— Будет сделано, — не скрывая облегчения, произнес Белов. — Лично отвезу. И проконтролирую, чтобы забрали.

— Созвонись заранее с домом престарелых. Не хочу никаких сюрпризов. Пусть готовят хлеб с солью.

— Прямо сейчас и позвоню. — Козырнув по-военному, начбез повернулся к двери.

Однако не успел он опустить дверную ручку, как престарелая Мата Хари ожила.

— Во-первых, я не имущество, чтобы меня возвращать. — Поднявшись с кресла, она испепеляющим взглядом окинула всех присутствующих. — А во-вторых... Вы что, даже не позволите мне проститься с внуками? Выставите за дверь, будто меня и не было?

— Всегда можно сказать, что бабушке стало плохо. Возраст и все такое. — Я посмотрел на Белова.

Тот одобрительно кивнул.

— Может, вы им еще и мою могилку покажете? Ну чтобы уже точно новой встречи не потребовали.

— Если нужно, можем и моги... — без разрешения начал Белов, но сразу же заткнулся.

— Константин Сергеевич, для детей это будет травма. — Причина неожиданной молчаливости начбеза вышла вперед и грудью встала между бабкой и Сергеем. — Они так обрадовались бабушке... Для них это был такой праздник... — Варя закусила губу.

А я изо всех сил постарался удержать взгляд на уровне ее лица.

«Ни сантиметра ниже!» — сурово приказал себе.

«Ни сантиметра выше!» — еще более грозно скомандовал собственному телу.

— Девочка дело говорит, — проскрипела старушка. — Рука устанет слезы утирать.

Она больше не изображала крылатую мигрантку из рая. Передо мной сидела самая настоящая Шапокляк. И на ее фоне я почему-то чувствовал себя крокодилом. Не из мультика, а из Амазонки.

— Предлагаешь устроить торжественные проводы всей семьей? — обратился к Варе.

— Да. — Она потупила глаза. — Дети, конечно, расстроятся, но это будет гуманнее.

— Обещаю не соглашаться на их просьбы задержаться или приезжать почаще. — Бабка была подозрительно сговорчивой.