А разве забудешь наших воспитателей и нянечек, каждая из них – сама доброта.

Еще помню, как перед отъездом на фронт в детдом приходили выпи санные из госпиталей военные. Это были трогательные встречи, бывало, облепим гостя, и каждый наказывает – встретить папу, сказать, что сынок его или дочка живы, что в Хвалынске сейчас, в детском доме. А еще за пом нилось лето 1944-го. В далекий город Хвалынск на Волге, где я воспитывал ся в детском доме, приехала за мной тетя, мамина сестра. Тетю я не узнал, и она меня не узнала. Я ведь и маму уже не помнил. При встрече тетя, по наказу мамы, перво-наперво взглянула на мой левый бок. Там была не смываемая примета: родимое пятно.

Валентин Алексеевич Алтухов. 1980 г.

– Валюшенька! – воскликнула она и крепко обняла. А слезы – градом…

Тем летом 1944-го война для меня и закончилась. Я – вновь в родном Минске. Город разбит, страшно, но – никто не стреляет. Под охраной наших бойцов фашисты такие смирные – расчищают завалы.

А главное – рядом со мной снова мама.

В. А. Алтухов до ухода на пенсию работал слесарем Минского электротехнического завода им. В. И. Козлова. Мастер высочайшего класса – победитель Белорусского республиканского конкурса слесарей. Награжден медалью ВДНХ СССР[34].

Кулешов Владимир – воспитанник детсада № 65, в 1941 г. ему было 4 года:

– По сей день, встречаясь даже с совершенно незнакомым малышом, с ужасом представляю, что в таком-то возрасте я и увидел войну… Разве забудешь – сожженную дачу, долгую поездку в товарном вагоне. Частые остановки поезда… Если причиной остановки была бомбежка, воспитатели, помогая нам спрыгивать на землю, предупреждали: кучковаться опасно, и мы – врассыпную… А потом нас собирали…

Зимой 1942 г. меня хотели взять на воспитание: пришла в интернат женщина, беседовала со мной. И тут воспитательница Александра Ивановна сообщает, что меня разыскивают мои дорогие мама и папа. Было столько радости, но – по тянулись томительные дни ожи дания – сутки, еще сутки, и еще сутки… Месяц!.. Заболел, лежал в больнице. Со мной в больнице был еще детдомовский мальчик. Он – скончался. Я так переживал: неужели и я умру, и мама с папой так и не увидят меня?

И вдруг, ма-ма!..

Она привезла с собой одежду, обувь, а главное – любимую мной матроску. Я еще не вырос из нее. К счастью! Переоделся, попрощался с пацанами и воспитательницами. И – прощай сиротство!

В тот же день, перед отъездом из Хвалынска, мы с мамой сфотографировались. И поныне эта фотография – самая волнующая[35].

После войны В. Д. Кулешов жил в г. Череповец Вологодской области, работал инженером-металлургом.

Владимир Кулешов с мамой

Сарвиро (Хомич) таисия – воспитанница детсада № 65, г. Москва:

– Помню, во время бегства из родной Беларуси, в последующей жизни в Хвалынском детском доме я очень была привязана к воспитательнице Наталии Алексеевне Королёвой. Называла ее мамой. И эта любовь была искренней, на всю жизнь.

В начале 1944 г. меня разыскал отец, комиссованный из действующей армии по инвалидности. Он приехал за мной в детдом. Со слезами на глазах отец сообщил, что мама погибла во время эвакуации.

А я ему:

– Папа, а я нашла маму.

От этих слов его, кажется, покоробило.

– Как нашла? – прошептал он. – Я – свидетель ее гибели.

– Подожди, – сказала я – и убежала.

Вернулась, держа за руку воспитательницу Наталию Алексеевну. Сказала:

– Смотри, папа, вот моя мама…

Папа с Наталией Алексеевной вступили в зарегистрированный брак. Мы всей семьей переехали в г. Энгельс (через Волгу, напротив Саратова), где после госпиталя папа устроился на работу в прокуратуру. Он – юрист по образованию.