А Ленин смотрит: силы какие – то обрядили Павлушу в белые одежды и понесли ввысь. «Эх, не свидимся боле, не наших котлов этот московский писатель. А толковый какой, интересный мужик. На Земле много таких и раньше встречал, но некогда было слушать, революция все силы и время забирала, да Карлушин «Капитал» штудировал».

И только про «Капитал» подумал, как знакомый голос автора уже и зовёт:

– Вован! В котёл тебе пора! Жду…

Яд большевизма в мозги заливали.

Только не все это сразу поняли.

Афоризм ХХI века

Если воодушевить толпу, то она

с радостным безумством понесётся к пропасти.

Ф. Ницше

– Кто больше зла принёс России, – озлился Уриан на вопрос старшей вороны… – Вчера же повестку объявляли, чего вы там клюв разеваете?

– Упомнишь тут, – прощёлкала ворона и отлетела к своим пернатым сёстрам в ожидании жюри.

В ядовито – жёлтом гроте – коронном зале нечистой силы начали собираться почётные члены дьявольской канцелярии. Вокруг огромного котла, перевёрнутого вверх дном, Асмодей устанавливал котлы поменьше: готовил стол и сиденья для президиума.

Как только в ночной мгле заступила третья смена страж – вигилий, в гроте появился Мефистофель со своей преданной свитой. Стая ожидавших ворон тотчас устремилась на их костлявые плечи.

Высокий, худой, прихрамывающий на правую ногу козлобородый Мефистофель уселся в центре президиума, раскуривая такую же чёрную, как и он сам, трубку.

– Люцифер! – позвал одного из свиты. – Адвокатом будешь.

– Опять я? Пятнадцать лун подряд сижу, на негодяев всё гляжу… Сегодня ведь душ – миллионы. Такого нам видеть ещё не приходилось. На десятки лун разбору, – кивнул Люцифер на орды земных лентяев.

– Радуйся, что работёнка есть, – попыхивал трубкой главный дьявол, оглядывая длинный ряд друзей. – Разберём дело и перерывчик устроим, отдохнём для новых хлопот, – успокаивал вожак, почёсывая острый нос. – Все собрались? Тогда начинаем.

Он ещё раз посмотрел влево и вправо. Дюжины две дьяволов с воронами на плечах сидели в предвкушении радостных разборок. Тут были кроме Люцифера: Вельзевул и Уриан, Асмодей и Вишап, Араска и Шайтан и ещё с десяток других сподручных. – С кого начнём? – кинул Мефистофель огненный взгляд на своего друга Вельзевула.

– Террористы из девятнадцатого века первые в очереди. Давно подачки нашей ждут…

– Ну давай, зови, – махнул трубкой Мефистофель.

Вельзевул хлопнул в ладоши, и в коронный зал нечистой силы вошли молодые закопченные парни. На лице каждого – страдания и мольба. Привыкшие к адской жизни, горячей смоле и постоянным окрикам бесов и бесенят, шагнули они к холодным перевёрнутым котлам, надеясь на облегчение участи своей.

– Что, сынки, кипеть надоело? – задиристо спросил Мефистофель.

– Ох, тяжко, тяжко, – простонали парни.

– А за что кипим? – закинул ногу на ногу дьявол, попыхивая чёрной трубкой.

Толпа в один голос затянула было объяснение, но Вельзевул взмахом руки пресек её гул.

– Млодецкий, Зунделевич, Бух, Фридман, Балмашев, Гершуни, Файнберг, Гольц, Гулинский, Зильберберг, Сулятицкий, Руссак, Березовский, – представил он толпу. – Покушались на жизни чиновников самых высоких рангов. Вплоть до царей.

– Так? – весело спросил Мефистофель.

– А – а – а! – загудели претенденты на дьявольские награды.

– Мелочь! – вынес вердикт главный дьявол. – Ваши старания никак не отразились на судьбе России. Не принесли они вреда сильного. Плохо работали, голубчики. Кипением в смоле вас Бог наказал. Кипите вечно, ребятки, – махнул он трубкой. – Следующих давай!

Стали заходить цепочкой.

– Дмитрий Каракозов. На царя Александра Второго покушался. Неудачно. Меня повесили.