Пролетели три мирных года, но и в 1948 году наш папа продолжал работать в Трудовой армии, в далеком Свердловске. Работал он на ТМЗ, что расшифровывалось как турбомоторный завод. Завод этот только-только построили, и рабочая сила там была в дефиците. Дисциплина в трудоармии соблюдалась суровая, и отец даже не имел возможности навещать нас. Всякий раз, выбираясь к нему, мама вынуждена была оформлять пропуск. К папе в город она отвозила картошку, обратно везла что-нибудь полезное – нитки, иглы, ткань. Однажды накупила целый чемодан ситца, а на станции Злоказово его и украли. Но пережили, воровство тогда было делом повсеместным.

И вот в один прекрасный день нашему разобщению с отцом пришел конец. Маме дали долгожданное разрешение на переезд к мужу в Свердловск. Мы были в восторге и тревоге. С одной стороны ехать к папе – это чудо, с другой – страшновато покидать родную деревню. Но если решили, значит – решили. Мы спешно собрались, благо вещей было немного. Все накопленные непосильным трудом богатства запросто уместились в один сундук и пару холщевых мешков.

Сегодня, чтобы добраться на машине из Екатеринбурга до моей родной Верхней Вязовки, понадобится 4 часа. Тогда же это вылилось в самое настоящее путешествие! Сколько потрясений мы испытали, сколько открытий сделали! Наверное, не меньше, чем сделал Радищев, путешествуя из Петербурга в Москву, или мореплаватели, попадавшие из Европы в Америку.

Отлично помню эти дни. Была теплая осень – октябрь 1948 года. Скрипит и покачивается наша телега, справа и слева проплывают красивейшие лесные пейзажи с золотисто-багряной листвой. Над нами чистое голубое небо, всхрапывает и неспешно цокает копытами везущая нас лошадка. Бабушка Анна провожает нас, дает последние напутствия. 40 километров до станции Злоказово и впрямь превращаются в настоящее путешествие.

Время от времени мы останавливаемся вблизи воды на чудесных полянках. Мама отпускает нас побегать и размять ноги. Погода способствует доброму настроению и радостному ожиданию встреч с неизвестным.

И встречи эти застали нас врасплох. Я, конечно, знала, что на станции мы пересядем с телеги на поезд, но мы, малыши, и понятия не имели, что это такое. Слышать – слышали, но ни разу не видели! Да мы и машин никогда не видали. Как и наша бедная лошадка. Уже перед самой станцией выехавший навстречу грузовик-полуторка заставил ее шарахнуться к обочине, едва не опрокинув телегу. Кто перепугался больше – мы или лошадь, трудно было сказать, но промчавшееся мимо гудящее и рычащее чудовище произвело на нас глубокое впечатление. Еще больше меня поразил по приезду на станцию увиденный паровоз. С восхищением я наблюдала, как работает кривошипно-шатунный механизм, приводящий в движение эту громаду! А уж черный дым, густо идущий из трубы, и вовсе повергал в ужас. Поразило и то, как много вагонов подцепили к этому стальному зверю! Такой мне и запомнилась станция Злоказово.

Много позже я разузнала, что название ее вовсе не было «злым». Село основал в 1897 кусинский житель Михаил Архипов, и первоначальное название села было Архиповские Печи. В селе жили семьи углежогов, поставлявшие древесный уголь на Никольский завод. Позже, в 1903 г., поселение вместе с заводом перешло в собственность рода Злоказовых, бывших крепостных, принадлежавшим Демидовым. Они и возвели рядом с поселком железнодорожную станцию. Так и возникло название «Злоказово», и главное наше путешествие началось именно здесь. Уж не знаю, каким в точности маршрутом мы ехали, но дорога до Свердловска заняла три дня! И все три дня мы с братишкой Толей и сестрой Ниной не отходили от окна. Смотрели и смотрели на пробегающие мимо столбы, реки, мосты и дома. После крохотной Верхней Вязовки это все потрясало. Мы не видели убожества строений и послевоенной разрухи, нам не с чем было сравнивать. Для нас это был ослепительно яркий и восхитительный мир. Мы еще не ведали, что нашим потрясениям суждено продолжиться и дальше. Оказалось, даже три дня дороги мало подготовили нас к тому, что увидели мы по приезду в Свердловск. Гудение множества машин, обилие людей, звенящие трамваи, и, наконец, огромные – в 2—3 этажа дома! Это был ужас и восторг одновременно. Даже подумать было жутко, что среди всех этих чудес нам придется теперь обитать. Мы стали свердловчанами!