Теперь главной заботой жен декабристов была судьба их детей. Трубецкая была очень милая, добрая и образованная женщина, она сама учила своих детей, а так же создавала школы для местных крестьянских, купеческих и казацких детей. Волконская и Трубецкая содержали музыкальные салоны, устраивали званые вечера, театральные представления на которых бывали все известные люди губернского Иркутска. Именно дома гостеприимные особняки этих двух дворянок стали культурными центрами Иркутска, и вносили веселье и задор в скуку губернского провинциального города.

Дети Трубецких и Волконских принимали участие с местными ребятишками в театральных постановках и концертах.

Однажды в заснеженный Иркутск пришло царское постановление, что детей декабристы могут отдавать в учебные заведения, только фамилий их отцов эти дети не должны иметь, а назваться фамилиями, преобразованными из имен их отцов. Жены декабристов отвергли эту милость царя. Особенно возмущалась княгиня Волконская. Она ломая руки ходила взад и вперед по комнате:

– Нет, Николай Павлович, вы не дождётесь, чтобы мой Михаил и Елена, потомки высших сановников государства, офицеров российских, прославивших Отечество во многих воинах, вместо Волконских стали Сергеевыми. Ваше величество, обращалась Волконская к воображаемому образу русского царя, Вы отняли у нас свободу, титул, заставили жить в холоде и голоде, полиция не дает нам прохода. Но, единственное, что вы не можете у нас отнять – фамилию предков. Мы, уж как —то без вашей милости продвинемся. Как – никак с самим Пушкиным были знакомы, образованные мы, и дети тоже не останутся безграмотными. У нас была «Каторжная академия», вы заслали в далекие дали Сибири, самых образованных своих подданных.

Екатерина Трубецкая была более сдержанной в своих эмоциях. Её успокаивало, то, что Николай Павлович, позволил ей отдать свои капиталы, причитавшиеся, ей одной как наследниц графов де Лавалей своим старшим дочерям. Из всех декабристов, царской милостью, воспользовались только, бывшие дворяне Давыдовы у них было 13 детей и тут было не до дворянской чести и гонора княжеского. Нужно было думать о судьбе отпрысков. Их мать дочь, коллежского асессора обладала практическим умом, и знала, чтобы продолжить карьеру, дети должны закончить государственные учебные заведения.

Время шло дети подрастали, вот и старшая дочь Александра стала невестой, но женихи не топтались у дома бывших князей Трубецких. Екатерина Ивановна понимала, в ее дом будут ходить на вечера, театральные представления, но никто не жениться на дочери государственного преступника, иметь дело с полицией никто не хотел.

– У нее две дочери и сын, какова же будет их судьба? – думала Екатерина Трубецкая.

Но судьба помогла семейству Трубецких в Иркутск приехал выходец из прибалтийских немецких баронов Рибендер. Он прослышал о музыкальных салонах Трубецких и Волконских и решил их посетить. На одном из таких вечеров он приметил тонную как тростинка, грациозную серьезную девушку. Царский чиновник заинтересовался этой девушкой. Он как раз подыскивал себе жену, первая жена его скончалась, дочь была двадцатилетняя, она скоро покинет родные пенаты, и чиновник высшего ранга решил создать новую семью.

Он навёл справки и узнал, что его очень заинтересовала старшая дочь бывших князей Трубецких Александра Сергеевна. Прибалтийский барон решил посвататься к ее отцу и матери. Но он был вдовец, старше будущей нареченной в два раза и Трубецкие не хотели губить молодость своей старшей, такой желанной дочери. Но, всё же, Екатерина Трубецкая решила узнать, кто же этот царский чиновник не побоявшийся породниться с опальными князьями. Она решила написать письмо к знакомым в Петербург и Москву, и получше разузнать об этом человеке. Сведения, которые получила бывшая княгиня Трубецкая окончательно успокоили ее.